Где ты, Лесбия, где? Дай мне лоно, я фалл твой стоячий!
Ты – кобыла моя, остальные все – жалкие клячи!
Я с тобой не стесняюсь ни мощи, ни шири, ни роста.
Но войти мне в тебя ныне стало ужасно непросто.
Нас с тобой разлучили… Мы ныне без ласки, без пищи.
Между нами анналы грязнее которых не сыщешь.
Между нами проходы бессильна пред коими клизма.
Что же в них победит – дух фашизма иль коммунизма?!
Что же в них победит – дух мудизма иль талмудизма?
Сколь терпеть эту вонь, даже если в ней запах харизмы?!
А вокруг полный штиль и нигде не видать колыханья!
Как тяжел этот дух, как миазмы спирают дыханье!
Может, в этом заду трупы сотен гиен что подохли?
Или стонут герои высоких трагедий Софокла?
Может, лошадь Бодлера на улицах горной столицы
Околела отвратно, чтоб снова поэту присниться?
Корнифиций, спаси, ныне фаллу и тошно, и плохо.
В этом жутком заду околела, наверно, эпоха…