Многие исследователи писали об особой роли женщины в кочевом обществе, об ее независимом положении по сравнению с женщинами в мусульманских странах. Геродот оставил нам удивительный образ Томирис, сакской царицы, обезглавившей Кира. И это не единственный образ женщины-правительницы в кочевом обществе. Вот как пишет об этом Ф. Шафиев: «Женщины пользовались большой свободой и почитались наравне с мужчинами. Об этом говорить обычай сооружать женщинам-предкам святилища. Счет родства в некоторых родах велся по материнской линии»[1, С. 32]. Так чем же объясняется эта потрясающая свобода женщины в кочевом мире? В целях разъяснения этого можно привести множество факторов. С одной стороны, номадическое общество – очень уязвимое общество, поскольку это общество встроенное в биоценоз и во всем зависимое от милостей природы, с другой стороны, благодаря своей мобильности – это очень динамичная сила, угрожающая оседлым государствам, т. е. кочевое общество находится на полпути между природой и цивилизацией. Вместе с тем – это особый вид цивилизации, где вся тяжесть сконцентрирована не на институциях и техническом развитии, а на антропологическом факторе, на цельности человеческой натуры и человеческих отношений. Но, как известно, нет абстрактного человека, есть люди с признаками мужчины или женщины, чей союз и создает человеческое сообщество. Следовательно, сама возможность социального или социума обуславливается, прежде всего, гендерными различиями. Об этом хорошо сказано в японском мифе о сотворении мира «Кодзики», где говорится, что женщина создана с одной отсутствующей частью, а мужчина – с одной лишней [2]. Других различий между ними миф не знает. Так и идеологи кочевого общества считали, что все в мире состоит из мужского и женского начал и что все в мире происходит от их оплодотворяющего соития. Как видим, равенство между полами обусловлено различием в их половой конституции. Акт порождения требует два компонента и нигде это так остро не ощущается, как в хрупком кочевом обществе. Делез и Гваттари в «Трактате о номадологии» писали, что кочевники не разделяют пространство, а разделяются в пространстве [3] и примечательно, что это разделение начинается с разделения на мужчину и женщину, а потом на брачующиеся и небрачующиеся роды. Этика избегания инцеста лежит в основе всего степного миропонимания. В связи с этим тюркский кочевник становится со всем, что встречается ему на пути в отношение родства и свойства. Так, он «окультуривает» мир, делает его родным и близким. У казахов есть пословица, что мужчина принадлежит трем родам – отцовскому, роду матери и роду невесты. Принадлежность к этим родам – главный приоритет для кочевника. Этим он отличает себя от других, которых он считает себе чужими. По утверждению Ю.А. Зуева, у древних тюрков правом на высшую власть обладал не только каган, но и его жена. Это приводило также к сакрализации их родов, каганского и катунского [4, С. 169]. В этом можно видеть пережиток гинекократии, или материнского права.
И в самом деле, происхождению по линии матери придавалось большое значение. Так, по мнению Гумилева, мотивом отстранения от престола царевича Торэмена было «низкое происхождение» его матери [5]. Это был, конечно, только предлог, уловка его политических противников, но любопытна аргументация. Право, вообще очень строгое и жестокое, охраняло женщину: изнасилование замужней женщины каралось смертью, соблазнитель девушки должен был немедленно жениться на ней [6, Р. 333]. Любопытно, что изнасилование поставлено рядом с самыми тяжелыми преступлениями: восстанием, изменой, убийством и похищением спутанной лошади, что в условиях степи часто влечет смерть обокраденного, тогда как простая кража наказывалась лишь десятикратным щтрафом в пользу потерпевшего, а за членовредительство в драке полагалась пеня. Гумилев также описывает обычай, весьма похожий на проявления группового брака: «Девушки со сходными вкусами торжественно заключали между собой братский союз, причем число членов достигало 14-15, но не меньше 8-9 девушек. Эти девушка называли друг друга братьями, а если юноша женился на какой-нибудь из них, то он получал женское имя и подруги ходили к новобрачным «отведать невесту», т. е. ее мужа. Молодая жена не ревновала к своим «братцам», но с членами других женских «братств» такая связь не допускалась» [5].
Отношения с родственниками по матери отразились на целом комплексе фундаментальных вопросов развития общества. Это: наследование прав и имущества всей общины, понятия «рода» и «родовой организации», локальности браков, переход сыновей отца в общину его дяди по матери – авункулокальность, обычаи «усыновления» и другие, которые все связаны с длительным и сложным периодом перехода от материнского права к отцовскому, наследования по коллатеральной линии. Истории и этнографии известны многочисленные свидетельства наследования по коллатеральной линии (лат.collateralis – боковой, окольный) – «старший брат – младший брат – племянник (сын старшего брата)». Основным принципом такой системы наследования было объединение отцовской и материнской линий [7]. В древнетюркскую эпоху это принимает такой безусловный характер, что сакрализуется в божественной паре «Тенгри- Умай». Следовательно, каган и катун объявляются земными наместниками этих разнополых богов.
Однако, прежде чем перейти к собственной концепции, считаем нужным разобрать концепции Р. Безертинова и Галыма Агелеуова, как наиболее актуальные на данный момент, поскольку концепции Мурада Аджи и Олжаса Сулейменова не приближают нас к философскому решению вопроса.
По Р. Безертинову, Кюк-Тэнгри (Голубое небо) – это небо не материальное, противопоставленное обычному, видимому небу. Облик Тэнгри никому неизвестен. Понятие о нем было отвлеченным. Тэнгри – дух. Его не представляли в виде человека или животного. Слова «Тэнгри» и «Небо» для тюрков и монголов были синонимами. Йер (Земля) и Тэнгри (Дух Неба) у тюрков воспринимались как две стороны одного начала, не борющиеся друг с другом, а взаимопомогающие. Человек рождается и живет на Земле. Земля – его среда обитания. После смерти Земля его поглощает. Но Земля дарует человеку только его материальную оболочку, чтобы он созидал и этим отличался от других живущих на Земле. Тэнгри при рождении человека дарует ему кут, а после смерти забирает ее. Тут есть элемент дуализма, но Тэнгри остается главным. Из китайских источников известно, что древние тюрки продолжительность жизни человека ставили в зависимость от воли Тэнгри. Бильге-каган по поводу смерти Кюл-тегина сказал: «Человеческие сыны все рождены, чтобы умереть в установленное Тэнгри время». И потому за помощью тюрки обращались к нему, а если обращение было к Земле, то обязательно упоминался и Тэнгри. Если Тэнгри мог упоминаться без Земли, то Земля без Тэнгри — никогда. Тэнгри считался отцом, Земля – матерью [8]. Здесь то, что мы проецируем на богиню Умай, Безертинов относит к божеству Иер-Су. Но, на наш взгляд, Небо и Земля — космогонические элементы, а Тенгри и Умай – творцы живого, человече¬ского мира. Далее Безер¬тинов пишет, что Тэнгри был свободен в своих поступках, но справедлив, он награждал и карал. От его воли зависело благополучие людей и народов. Выражения «тэнгри-джарылкасын» — да наградит тебя Тэнгри, «күк-суккан» (проклятый небом) и «күк-сугыр» (небо проклянет) сохранились с древнетюркских времен до наших дней и связаны с верой в Тэнгри.
Всевысшему Тэнгри поклонялись, поднимая руки вверх, и клали земные поклоны, чтобы Тэнгри дал хороший ум, разум, здоровье, помогал в справедливом деле в борьбе против врагов; другого не просили. И Тэнгри оказывал помощь тем, кто его почитал и сам был активным. Тэнгри являлся Богом Неба и был главным в мире. Прибавлением к его имени титула «хан» старались подчеркнуть его величие. Далее автор считает, что нужно подкрепить свои высказывания ссылкой на литературные источники. «В памятнике в честь Кюл-тегина далее читаем: «Тэнгри (Небо), руководя со своих (небесных) высот отцом моим Ильтеришем – каганом и матерью моей, Ильбильгя – катун, возвысил их (над народом)». «Так как Тэнгри (Небо) даровало (им) силу, то войско моего отца – кагана было подобно волку, а враги его были подобно овцам».
Тэнгри дарует каганам (ханам) мудрость и власть. На памятнике в честь Бильге-кагана читаем: «После смерти моего отца, по воле тюркского Тэнгри (Неба) и тюркской священной Йер-Суб (Земли и Воды) я стал ханом».
«Тэнгри, дарующее (ханам) государства, посадило меня самого, надо думать, каганом, чтобы не пропало имя и слава тюркского народа».
После того как каган восходил на престол, он становился в государстве первосвященником и для народа, и для вельмож. Его почитали как сына Неба. Тэнгри дарует кагану народ и наказывает.
Концепция Г. Агелеуова по сравнению с концепцией Р. Безертинова более строга и подробна. В частности, он останавливается на таких божествах, как Буд-Тенгри, Йол-Тенгри, Бюрт-Тенгри, Эрлик. Его идеи более предпочтительны, поскольку он подчеркивает фаллическую или мужскую суть Тенгри. Итак, по Г. Агелеуову, центром тюркского мира и одновременно символом счастливой жизни и процветания тюрков является Буд-Тенгри, который представлялся в виде большого камня (скалы), имперско-родового фаллического символа. Почитание гор, камней, священных мест, где живут духи-предки – покровители, защитники живых потомков тюркских народов Евразии, с древнейших времен встречается у тюркских народов.
Буд-Тенгри – центр тюркского мира, по представлению тюрков идентифицировался со священной пещерой предков – Отюкен (Отюкенская чернь, Этуген), лона матери Жер-Су, откуда по легенде вышли наши первые предки, вскормленные волчицей. Это произошло в «Золотой горе» — Кут таг («гора счастья»), то есть там, где рождается первопредок-солнце и начинает свой небесный путь.
Тюрки представляли себе, что рождение ребенка происходит благодаря
Тенгри и Жер-Су, но непосредственно кут «душу ребенка» — передает богиня Умай. По Г. Агелеуову, ее образ связан с эротической культурой тюрков. Само слово «умай» переводится как «женское лоно», что тождественно пещере первопредков – Отюкенской черни и т. д.
Союз Буд-Тенгри (фалла) и Умай (лона) тождественен созиданию тюркской государственности. Тюрки, как и другие народы, должны были стимулировать рождение природы матери Жер-Су и поэтому месяц Кок и празднование Новруза – это период сексуальной свободы для молодежи и период прохождения инициации. Кроме того, Умай передает кут будущей матери и смотрит, как рождается и растет ребенок в первые годы. Она представлялась в образе красивой женщины – прекрасной феи, которая незаметно присутствует у колыбели и оберегает ребенка от всех невзгод. Символами-оберегами Умай стали маленький лук и стрелы, которые клали рядом с бесиком. Вот отсюда и берет начало выражение тюрков «кутты болсын». Одним из самых распространенных символов тюркских тамг являются изображения детской колыбельки, рождающего месяца, древа-жизни, т. е. всего, что связано с идеей рождения, плодородия, обилия, т. е. того, что мы желаем себе и друг другу на протяжении всей истории человечества. В одной древнетюркской книге гаданий есть описание как бог Пути тюрков случайно встретил женщину, которая увидев незнакомого прохожего, испугалась. Бог, чтобы успокоить ее, сказал: «Не бойся. Я дам тебе кут!». Боги дарили людям кут в ответ на почитание и приверженность тюркскому мировоззрению. Слово «кут» многозначно, для одних это иметь детей, для других жить богато или иметь власть, то есть то, что можно назвать «наше, мое счастье», которое мы хотим получить от своих всевышних богов. Когда мальчик вырастает и превращается в красивого юношу, то приходит время его первых испытаний, преодолев которые он доказывает всем, что способен стать тюркским батыром и начать свой самостоятельный путь. В этот-то момент жизни ему на помощь приходит древнетюркский Бог Пути — Йол-Тенгри. Как месяц-странник, юноша, совершая свой жизненный путь в ратных или трудовых подвигах, доказывает, что он обретает свое собственное богатство и счастье. Поэтому Йол-Тенгри (бог Пути) как гонец высшего бога тюрков Тенгри, выполняя его волю, передавал наиболее достойным и смелым небесный кут. Эти батыры вели за собой свои народы, защищая слабых и помогая тем, кто нуждался в свободе. Бог Йол-Тенгри был символом удали и батырской свободы в широкой кочевой степи. Он покровительствовал всем, кто открывает новый мир и созидает государство. Так, например, создателем Тюргешского каганата и первым каганом стал Йоллыг – «обладатель пути». Если Йол-Тенгри – податель земного блага, воинской удачи, то и для того, чтобы попасть на небо нужен был проводник. Считалось, что погибшие батыры, которые защищали свою землю и народ, становились великими духами-покровителями, и эти души на небо уводит бог Бюрт-Тенгри. Эти души по Мировому Древу Жизни (Млечному Пути) в образе птиц (отсюда форма кобыза) отправлялись к Сут-Кёль, чтобы очистившись оберегать своих потомков, живущих на земле.
Звездное небо, холмы, необычные деревья, ручьи и реки – все это становится вместилищем душ предков, живущих на этой земле людей. Но перед тем как стать этими духами-покровителями, все они проходят ночной небесный путь в мир смерти, хозяином которого является бог Эрлик.
Путь этот в иной мир души совершают в образе птиц и называется «Құс жолы», а про самих умерших говорится «ұшып кетті», т. е. «он улетел». Таков жизненный путь тюрков, на всем пути которых сопровождали свои боги. Завершая свой обзор, Г. Агелеуов пишет «Более полутора тысячи лет существует вера тюрков в Тенгри, и эта вера, с которой наши предки жили всю жизнь, почитая своих богов и свое традиционное мировоззрение. Изменяется мир, не изменяются его ценности, стержнем кочевой цивилизации тюрков всегда было и остается тенгрианское мировоззрение» [9].
Обращает внимание то, что и Р. Безертинов и Г. Агелеуов обозначают культ Тенгри не как религию, а мировоззрение. С этим трудно согласиться. Для того, чтобы сформировалось мировоззрение, нации или этносу нужно пройти философскую стадию развития. Но ее невозможно достичь, не пройдя религиозной стадии. Мы понимаем, что смущает наших коллег в этом вопросе. Дело в том, что тенгрианство – это религия без Писания, без своей священной книги. Поэтому оно дошло до нас очень фрагментарно, в основном, из тюркско-китайских источников. Еще более прискорбно, что у бога Тенгри нет своих служителей, иначе говоря, нет жречества. Все это вынуждает сторонников этого культа быть очень осторожными в формулировках. Иначе говоря, когда поднимается вопрос о тенгрианстве, основной аргумент его противников в том, что у этой религии нет своего Писания или Библии. Но может статься так, что это как раз есть его главное достоинство или неоспоримое свидетельство его подлинности или первородства. Тенгрианство – не просто религия, это религия кочевого народа. А кочевая жизнь резко отличается от оседлой. Успешные попытки понимания этого различия предпринимались еще в XIX в. Вот как описывал это различие блестящий востоковед В.В. Григорьев: «Кочевой быт считают обыкновенно несовместимым с каким-либо значительным развитием, экономическим или интеллектуальным. Но это едва ли основательно. Несомненно, что для упражнения мысли необходимы два условия: досуг и общение; кочевник же в отношении к тому и другому находится в положении гораздо более выгодном, чем землепашец». И далее. «Если прибавим к сказанному, что при том участии в хозяйстве, какое принимают у кочевников их жены и дочери, и при невозможности затворничества в степи, положение женщин у кочевых народов всюду и всегда было несравненно независимее и почетнее, чем у оседлых народов Азии, а с другой стороны, припомним, что кочевники и физически должны быть крепче и бодрее, чем селяне и горожане, вследствие большого употребления мясной пищи, нельзя не прийти к заключению, что если – как видим это постоянно в истории – кочевые племена являлись покорителями оседлых населений, то причина этому заключалась, между прочим, в их относительном превосходстве над последними, как телесном, так и умственном и нравственном» [10, С. 23-24]. Здесь ученый совершенно четко выделил открытость («невозможность затворничества в степи») и неистощимую энергетику кочевников, не ставивших посредников между собой и Небом, или между собой и миром. Поэтому, тенгрианство – это религия не откровения, а генетического кода, заложенного на тысячелетия. Кочевник сам – живая книга Бога, его уста и зрение. Вместе с тем, это и способность к богохульству, проистекающая от переизбытка жизненной энергии. По Делезу-Гваттари, у кочевников абсолют не появляется в месте, а смешивается с неограниченным местом; слияние обоих – места и абсолюта, осуществляется не в центрированной, ориентированной глобализации или универсализации, а в бесконечной последовательности локальных операций [3]. И если Агелеуов в отличие от Безертинова пишет о множестве других богов сопутствующих Тенгри, это результат «локальных операций» местных шаманов, создававших не абстрактные, а зримые образы Тенгри, почитаемые «здесь» и «теперь». Но в целом, Тенгри выглядит вполне «монотеистическим богом», также как и тюркский каган, которому, несмотря на формальное признание равноправия «катун»-императрицы, принадлежала вся полнота реальной власти.
Таким образом, гендерное равноправие в кочевом обществе проистекало из родового сознания, заинтересованного в своем постоянном расширении. Но это было бы невозможно без брачующихся пар. Поэтому на смену групповому браку приходит парный брак, где женщина никак не может попасть в зависимое положение, поскольку является необходимым компонентом новой, моногамной семьи. В эпоху древнетюркского каганата мы застаем на равных отцовское и материнское право. И чтобы навеки закрепить это равенство, кагана и катун уподобляют божественной паре «Тенгри-Умай», поклонение которым на самом деле отражает реальный паритет каганского и царицынского родов в тюркском каганате VI-VIII вв.
Список использованной литературы:
1. Шафиев Ф. Этногенез и история миграций тюркских кочевников и закономерности процесса ассимиляции. Глава 5. Тюркские племенные союзы и этногенез. – Баку, 2000.
2. Электронная библиотека восточной литературы // Пинтус Е. М. Кодзики – записки о деяниях древности.
3. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализ и шизофрения. Т. 2. Тысяча плоскостей. Цит. по неопубликованному переводу Б. Г. Нуржанова.
4. Зуев Ю.А. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии. – Алматы, Дайк-Пресс, 2002.
5. Гумилев Л.Н. Ранние тюрки. Глава VI. Тюркюты у себя дома.
6. Julien S. Dokuments Vol. 3.
7. http: //www. ethnonet.ru/ ru/ pub/0504-02.html.
8. Татарская электронная библиотека // Безертинов Р.Н. Древнетюркское мировоззрение «Тэнгрианство».
9. Агелеуов Г. Тенгрианский мир // Интернет-газета «Навигатор».
10. Григорьев В.В. О скифском народе саках // Евразийский народ саки. – Алматы, 2006.