Ярослав Пилипчук. Войны Российской империи с Хивинским ханством, Бухарским эмиратом и туркменами

 

Ярослав Пилипчук — кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории археологии славян исторического факультета Национального педагогического университета имени М.П. Драгоманова

Скачать статью в формате doc:ЯРОСЛАВ ПИЛИПЧУК ВОЙНЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ С ХИВИНСКИМ ХАНСТВОМ, БУХАРСКИМ ЭМИРАТОМ И ТУРКМЕНАМИ

Войны Российской империи с Хивинским ханством, Бухарским эмиратом и туркменами

Одним из интереснейших аспектов истории Средней Азии является история взаимоотношений Российской империи с Хивинским и Бухарским ханством. Нас интересует прежде всего история войн Хивинского ханства, Бухарского эмирата и туркмен с Российской империей. Истории русской экспансии в Среднюю Азию посвящены рабрты А. Майера, А. Даудова, А. Андреева, Д. Янченко, В. Шорохова, А. Кибиня, Е. Крупенкина, Н. Гродекова, И. Рабиновича, Р. Почекаева, Е. Глущенко, В. Григорьева, М. Иванина, М. Жуковского, Е. Косырева, И. Безгина, Н. Веселовского, Ф. Лобысевича, О. Гокова, А. Михайлова. Среди исследователей тюркских стран необходимо выделить работы Н. Халфина, М. Аннанепесова, М. Ниязматова. Истории противостояния Великобритании и Российской империи в Средней Азии посвященны исследования русских ученых А. Сальниковой, Н. Терентьевой, А. Данкова, М. Грулева, узбекских ученных Т. Хидоятова, Б. Ибрахимова, казахстанского ученого С. Тимченко. Среди иранских ученных следует выделить работы Р. Хашеми-Ракаванди и П. Дарабади. В западной исторографии вышеописаными проблемами интересовались А. Бернс, Г. Роуленс, П. Хопкирк, Э. Моррисон, В. Форнье, К. Пуйоль. Истории туркмен посвящены работы В. Веселовского, А. Гейнса, А. Куропаткина, А. Щербака, В. Разумовской, В. Маркозова, К. Федорова, В. Тугана-Мирзы-Барановского. Истории туркмен посвящены штудии Ж. Кундакбаевой, М. Аннанепесова. Д. Кыдырбекулы, Г. Аннакулиевой, С. Кодинца. Задачей данного исследования является анализ внешнеполитичкских действий Российской империи направленых против среднеазиатских ханств и туркмен. Статья имеет обзорный характер.

В данном исследовании мы не будем рассматривать историю Кокандского ханства, поскольку она проанализирована нами в других исследованиях. Нужно отметить, что до образования Кокандского ханства в регионе существовало два ханства с сравнительной сильной властью ханов – Хивинское и Бухарское. После смерти Надир-шаха узбекские ханства перестали быть вассалами Ирана. В Бухаре утвердилась династия мангытов. Первым из этой династии был Мухаммед Хаким-бий пришнедший к власти еще в 1743 г. После него правил Мухаммед-Рахим-бий. Ему пришлось сражатся за власть с последним из Шибанидов Абд ал-Мумином сыном Абу-л-Фейза. Только свергнув последнего, мангыты окончательно утвердили за собой власть. 20-40-е гг. XVIII в. были критичным временем для Бухары. Балх, Самарканд, Коканд, Шахрисябз, Балх, Фергана, Ташкент отделились от ханства. В Шахрисябзе обосновался Ибрахим-бей. Прийдя к власти хан Данийал Мангыт дал отпор сепаратизму самаркандского правителя Фазыл-Бия Йуза и китай-кыпчаков Мианкаля. В 1758 г. Даниял разбил войска племен йуз, кенегес, буркут, сарай.

С 1785 г. ханство превратилось в эмират. Новый правитель Шах-Мурад дал тарханство Бухаре. Он боролся с сепаратизмом знати, в частности с правителями Карши и Хисара. Эмир Хайдар создал регулярную пехоту из сарбазов, была артилерия, а также иррегулярная конница. При эмирах Хайдаре и Насруллахе войско было организовано по европейскому образцу (батальоны, роты, полуроты, взводы, полувзводы). Большую роль играли наемные войска. В 1810 г. против эмира бунтовали шахрисябзские беки из племени кенегес. Нийаз-бек получал поддержку от кокандского хана. Нийаз даже чеканил свои монеты подражая бухарским монетам. В 1821-1825 гг. кенегесы во главе с Даниял-аталыком заняли семь бухарских крепостей. Под властью Шахрисябза находились Дуаб, Китаб, Яккабаг, Утакурган, Джауз, Питахане. Войско Шахрисябзского бекства насчитывало до 20 тыс. человек. Для обуздания шахрисябзского сепаратизма бухарский эмир построил в Каршинском оазисе семь крепостей в прибавлении восьми существующих. Он также поддерживал уйшунов в Каратепа против кенегесов. В 1827 г. Даниял захватил город Чиракчи, который принадлежал эмиру. В ответ Насруллах совершил поход на Шахрисябз и вынудил его правителя пойти на переговоры. Крепости Чиракчи была разрушена. В 1834-1836 гг. Насруллах совершал походы на Шахрисябз. В 1840 г. Данияла на шахрисбязском престоле сменил Ходжа-Кули. Для защиты от бухарцев весь оазис был обнесен большой стеной. В 1851-1852 гг. следующий правитель Шахрисябза Искандер чеканил собственные монеты. В 1856 г. его разбил Насруллах в своем 32 походе на Шахрисябз. С того времени в Шахрисябзе было несколько беков – в Китабе, Яккабаге и самом Шахрисябзе. Бек Искандер отравил Насруллаха в 1860 г. После этого Шахрисябз обрел независимость. Дипломатические отношения с русскими бухарцы установили еще в XVI в. Если же говорить о Российской империи то туда бухарцы отправили посольства 1705, 1716, 1734, 1737, 1739, 1739 гг. В ответ было отправлено посольство Ф. Беневени, которое долгое время пробыло в Средней Азии. Бухарский эмират наладил постоянные связи с русскими при эмире Хайдаре. В 1801, 1802, 1805, 1815, 1819, 1825 гг. в Российскую империю эмир отправил посольства. Русские отправили в Бухарский эмират свои посольства в 1805 и 1806 гг., во главе с людьми мусульманского происхождения. В 1820 г. в Бухару прибыла миссия А. Негри. Из плена были освобождены русские пребывавшие в эмирате в качестве рабов. При эмире Насруллахе контакты с русскими были наиболее активными. В эмирате в 1832-1833 гг. побывала миссия П. Демезона, которая разведала данные о состоянии Бухары. В 1836 и 1838 г. хивинские посольства побывали у русских. Бухарцы предлагали русским союз против Хивы. В 1840-1841 г. в Бухару прибыли миссии  Бутенева и Никифорова. Бухара была транзитным пунктом для русских товаров шедших в Индию, Афганистан, Китай. В 40-х гг. XIX в. наблюдалось некое охлаждение отношений Бухарского эмирата с Российской империей. Это было вызвано тем, что русские в 40-х гг. XVIII в. начали часто обмениватся посольствами с хивинцами. Сам же бухарский эмир оказал поддержку казахскому хану Кеннесары Касымулы против Кокандского ханства. Этот казахский правитель воевал и против русских. Также он играл на противоречия Бухарского эмирата с соседями. За гегемонию эмират боролся с Кокандским и Хивинским ханствами. Не утихали и усобицы Бухары с Шахрисябзом. В 1786 г. Шах-Мурад подчинял Шахрисябз Бухаре. Даже эмиру Хайдару не удалось удержать за собой этот регион. В 1804 и 1818-1819 гг. бухарцы одержали ряд побед над хивинскими туркменами. Хивинцы осуществляли набеги на территорию Бухарского эмирата. В частности был набег 1821 г. При набеге 1822 г. хивинцы были разбиты бухарцами. В 1817 г. эмир Хайдар вторгся в Афганистан и действовал у Балха. Он подчинил территории Маймана, Кундуза, Бадахшана. В 1821 г. афганский эмир Дост-Мухаммед отторг от Бухары южный берег Амударьи. В 1839 г. эмир Насруллах посчитал начавшуяся войну англичан с пуштунами благоприятным моментом для вторжения. Узбекские войска вступили в афганские пределы и сыновья Дост-Мухаммеда бежали не принимая боя. Правители Ташкургана, Балха, Мазари-Шарифа стали подданными узбеков. Однако вскоре после этого против бухарцев вспыхнуло восстание в Шугнане, Таликане, Бадахшане. Эмиру удалось усмирить сепаратистов. В правление Насруллах сильным противником бухарцев были Каджары. Каджарский шахзаде Аббас-Мирза выгнал туркменов из Серахса и Мерва и включил эти территории в состав Ирана. В 1843 г. бухарцы прийшли с большим войском под стены Хазарпаспа. Родственник Рахим-кули Бабаджак-инак разбил бухарские отряды. До конца 1843 г. хивинцы совершали рейды на бухарскую территорию. В 1844-1845 гг. продолжались взаимные набеги. В 1846 г. был заключен мир. Однако в 50-х гг. ХІХ в. набеги возобновились. До 1850 г. Балх находился в руках у бухарцев. После смерти Хайдара власть перейшла к Хусейну, которого через два месяца после вступление того на трон сверг Насруллах. Еще один прендент на престол Умар-хан был изгнан. Насруллах убрал с политической арены Хакима кушбеги. В 1833 г. Насруллах осуществил поход на Шахрисябз, но был разбит. В 40-х гг. ХІХ в. бухарцы принимали участие в кокандских усобицах. С Кокандом яблоком раздора был контроль над Ура-Тюбе. В 1840 г. Насруллах поддержал Мадали-хана и за это кокандец передал ему Ташкент. Под контролем у бухарского эмира находился и иной важный пункт – Худжанд. Правда Мадали сумел противопоставить Насруллаха своему брату Махмуду-хану и бухарцы потеряли и Коканд и Ташкент. В 1842 г. бухарцы собрали войска в степи Шираз около Самарканда. Оттуда они двинулись на Худжанд и Нау. В сражении при Хунджанде кокандцы были разбиты. Оттуда Насруллах двинулся на Наманнган и потом на Коканд и заговорщики в городе открыли ворота  перед его войском. Мадалихан был убит. Бухарцы назначили в столицу и провинции Кокандского ханства своих наместников и уже через три месяца кокандцы восстали и перебили мангытских чиновников. После этого Насруллах подходил к Коканду, однако 40 дней осады не принесли никакого результата.

Хивинским ханством правили до смерти Надир-шаха Шибаниды-Арабшахиды, после этого власть перейшла к Тука-Тимуридам. Положение Хивы в начале XVIII в. было сложным из-за частой смены правителей на престоле и борьбы разных группировок знати. Хивинский хан отправлял к Петру І послания в которых выражал желание быть другом русским. Российский император воспринял это как желание войти в русское подданство. В 1713 г. посол от туркмен Ходжа-Нефес приглашал русских в Хивинское ханство. Тогда между туркменами и хивинцами была конфронтация. Туркмены были в напряженых отношениях и к калмыцкому хане Аюке. В 1704 г. Муса-хан хивинский сбросил зависимость от бухарцев и приказал чеканить собственную монету. Йадигер вел же борьбу с племенами Приаралья. Он в 1712 г. отправил посольство в Санкт-Петербург. В 1714 г. прийшел к власти Ширгази-хан. Он одержал победу над каракалпаками. После этого к нему с подарками обратились кызылбаши и туркмены. В 1715 г. он одержал победу над каракалпаками и ханом Аральского владения Шахтемиром. Когда в 1716 г. в Прикаспии появился отряд А. Бековича-Черкасского, то Ширгази отнесся к этому крайне отрицательно. Об походе русских хана информировал калмыцкий правитель Аюка. После того, как ему не удалось разбить русских, он переговорами усыпил их бдительность и добившись того, чтобы они рассредоточились, перебил отряд за отрядом. Ширгази на такую реакцию вероятно сподвиг тот факт, что Петр І А. Бековичу-Черкасскому предписывал приведение Хивы в русское подданство и переложение трат на экспедицию на хивинцев. Кроме того, русские заложили на восточном береге Каспийского моря крепости. Экспедиции в XVIII в. преследовали не только исследовательские цели. Так экспедиция Бухгольца привела к отторжению в пользу Российской империи ряда владений, которые джунгары считали своими. Появление русских в туркменских землях хан мог воспринять как вторжение в свою сферу влияния. Мунис и Агехи доносили, что губернатор Андрей и Даулет-Гирей прийшли с 30 тыс. войска. Против них были направлены войска Кул-Мухаммеда аталыка Кунграта и Эмира Аваз Инака наймана. Сам же хан пригласил Даулет-Гирея на пир и убил его. Также хивинского правителя могли настроить негативно по отношению к русским их контакты с Бухарским ханством. В 1705 г. от хана Убайдуллы ІІ к русским прибыло посольство Алимбека-Кочбек-бека. В 1717 г. русские возобновили связи с Бухарским ханством. Бухарский посол говорил А. Бековичу-Черкасскому, чтобы тот опасался хивинцев. Не нужно забывать, что одной из целей Хивинского похода 1717 г. было и установление связи с Бухарой. После смерти А. Бековича-Черкасского бухарский хан Абу-л-Фейз и Петр І продолжали контакты через русского посланика Ф. Беневени и бухарского эмисара Кули-бека. Рядом с Хивинским ханством находились кочевья каракалпаков над которыми правила династия Шибанидов и которые были враждебны к Российской империи. Около Аральского моря в устье Амударьи находилось отдельное Аральское владение с центром в Кунграте. В это владение бежали правители опозиционные правящим в Хиве. Ф. Беневени имел замысел с помощью аральцев поквитатся с Ширгази за истребление отряда А. Бековича-Черкасского. Но он так и не был приведен в исполнение. В первой половине ХІХ в. в Аральском владении находился хивинский наместник. Аральское владение думало целиком отделится от Хивы в 50-х гг. ХІХ в. когда казахи и каракалпаки Приаралья подняли восстание против Хивы. Своими ханами они провозглашали Ермухаммеда-султана из казахов и Мухаммада-Фана из династии кунгратских Суфи. В Арал прийшли силы М. Черняева и А. Бутакова. Но через некоторое время они уйшли и хивинцы подавили восстание. В 1859 г. Аральское владенине было ликвидировано. В самом Хивинском ханстве правила династия из рода Кунгратов. В 1763 г. они перестали править через марионеток-Чингизидов и сами взяли власть в свои руки.

Первым ханом из кунгратов стал Мухаммед Амин-бий. Он нанес поражение туркменам. В 1804 г. хивинский хан Илтузер-инак провозгласил себя шахом. В 1811 г. хивинский хан Мухаммед-Рахим подчинил себе каракалпаков и Аральское владение. Хивинцы разорили кочевья туркменских племен Теке, Йомуд, Сарык. Эмрели, Ал-эли, Карадашли, Гоклены были расселены в самом ханстве. В 1819 г. Мухаммед-Рахим подчинил Хиве казахов на Сырдарье. Основу хивинского войска составляла конница из кочевых узбекских и туркменских племен. Хивинские туркмены-йомуды ходили в набеги за рабами на персидскую территорию. В ханстве практически отсутствовало регулярное войско. Общее количество войск не превышало 12 тыс. воинов. Мобилизированые оседлые узбеки и каракалпаки приносили одни только проблемы. В ханстве каждый воин обеспечивал себя оружием сам. Артилерия ханства находилась в неудолетворительном состоянии и среди хивинцев не было собственных специалистов по их литью. Саму Хиву охраняло всего восемь орудий. Пушки отливались при помощи русских пленников. Хивинский хан Мухаммед-Амин и персидский шах Наср ад-Дин вместе боролись против туркмен. Между 1847-1855 г. Мухаммед-Амин совершил семь кампаний против туркмен Мерва, Сарахса, Теджана, Ахала (Йомудов, Чолдуров, Гокленов, Емрели, Карадашли, Ал-эли, Ата). Особо от хивинцев пострадало туркменское племя сарык в Мерве. У них хивинцы угнали огромное количество скота. В мае 1855 г. Мухаммед-Амин во главе узбеков и каракалпаков осаждал цитадель города Серахс в котором засели текинцы. В войске хивинцев были и туркмены-йомуды. Вождь текинцев Кушут-хан в самый кризисный момент призвал их восстать и когда текинцы сделали вылазку, то йомуды ударили в тыл. Войско хивинского правтеля было разгромлено, а он сам поплатился жизнью. В битве полегло 3 тыс. хивинцев, что было чувствительными потерями. В августе 1855 г. туркмены разбили войско нового хивинского хана Абдуллаха вблизи Иланлы. Подчиненые Хиве туркмены восстали. Их возглавлял Амманийаз-сардар. Йомуды фактически были неподвластны хивинскому хану Сайиду Мухаммеду Рахим-хану. Туркмены в 1856 г. попробывали провозгласить правителем Хивы своего ставленика туркмена Ата-Мурада, но он были перебиты во время пребывания в городе. Только части из них удалось уйти с Ата-Мурадом в пустыни. В 1867 г. Ата-Мурад просил принять его в русское подданство.

Нужно отдельно уделить внимание роли среднеазиатских ханств в так называемой Большой Игре, то ессть соперничестве между Российской империей и Великобритании. В 1825 г. когда в Бухару прибыл английский посол В. Муркрофт он услышал от местных слово орос, то есть англичан бухарцы приняли за русских. За пять лет до его миссии там уже побывали русские купцы, которые открыли местный рынок для русских товаров. В 1821 г. был заключен договор о дружбе между государствами. Следующий англичанин А. Бернс побывал в Бухаре в 1834 г. В Хиве действовал А. Конноли. Он сообщал, что Хива еще не оказалась в сфере влияния русских и они не контролируют восточный берег Каспия. Говорил он и о разбойниках туркменах. В 1838 г. русские обеспокоились английской активностью в Средней Азии. В 1840 г. Бухарский эмир просил русской поддержки. Двумя годами ранее он просил у русских инженеров для разведки полезных ископаемых. В 1841 г. в Бухару был отправлена миссия Г. Бутенева, которая однако не достигла намеченой цели. В 1840 г. в Хиву прибыл английский посол Дж. Эббот. Целью этого эмисара было заключение союзного договора между Хивинским ханством и Великобританией. Он встретился с ханом Аллах-Кули и местным духовенством. Он пытался подтолкнуть хивинцев на войну с русскими. Хивинский правитель с гордостью говорил, что у него всего двадцать пушек. Английский посол говорил, что точное количество пушек у англичан вряд ли можно сосчитать и каждое из них делает по семь выстрелов в минуту. На это хивинский хан ответил, что, как его информировал каджарский посол, русские делают по двацать выстрелов в минуту. Англичанин заверил хана, что его неправильно информировали и такая скорострельность невозможна. Однако он не убедил хана и тот его направил к русскому губернатору Н. Перовскому. Однако на пути их перехватили бандиты. Однако, те оказались поддаными хивинского хана, и британец убедил их, что если они не  дадут ему продолжить дорогу то на них обрушится гнев и русских и хивинского хана. В 1841 г. в Хиву прибыли три англичанина с прислугой. Одним из них был Р. Шекспир. Онн убеждал хана освободить русских пленников из рабства. Это было необходимо, чтобы убедить русских в добрых намерениях. Сами же британцы были намерены заместить русское влияние в Средней Азии своим. Прибыв в русские владения, Р. Шекспир добился освобождения из плена 600 хивинцев. Хивинское ханство искало поддержки у Великобритании, Бухарский эмират склонялся на сторону Российской империи. Однако они служили лишь источником информации о Великобритании для хивинцев. Бухарский эмир Насруллах с 1842 г. начал сообщать русским об действиях британцев. Он казнил английских агентов Ч. Стоддарта и А. Конолли. На первого было положено ответственное задание стать послом в Бухаре, однако он это задание провалил и к тому же оскорбил эмира на соблюдая церемониал. Он прибыл с эксортом, с воинским обмундированием и на коне, а в присутствие хана нужно было стоять и принять смиреный вид. 17 декабря 1838 г. Ч. Стоддарт был кинут в зиндан. В отличии от А. Бернса тот не был дипломатом, а простым солдатом. А. Конноли был отправлен, чтобы спасти Ч. Стодарта. Сначала он в 1840 г. был тепло принят в Хиве. Потом он появился в Коканде. Насруллах через Ч. Стодарта пригласил А. Конноли побывать в Бухаре. Как только британский агент прибыл 10 декабря 1841 г. его встретил эмир. Сначала к нему отнеслись нейтрально. Однако начальство предало своих агентов и бухарский эмир, отправивший письмо королеве Виктории, не получил ответа на свое послание. Пальмерстон через эмисаров представил А. Конноли и Ч. Стодарта не как официальных представителей Великобритании, а как частных путешествеников. После этого их судьба была решена и бухарцы казнили англичан. Только миссия А. Бернса имела некоторый успех и английские товары заполнили бухарские рынки вытесняя русские. Противоречия между Великобританией и Российской империей были несколько разрешены во время визита императора Николая I к англичанам. Он обещал британцам оставить ханства Средней Азии  как нейтральную террриторию. Однако уже в 1847-1848 гг. на берегах Аральского моря было построено Раимское укрепление, в низовьях Сырдарьи были построены Казальское и Куванское укрепления. В этой ситуации бухарцы предпочитали не дразнить северного соседа и в 1857 г. в честь воцарения царя Александра ІІ было отправлено посольство с богатыми подарками. В 1858 г. в Бухару прибыло посольство во главе с Н. Игнатьевым.

В 1691 г. хивинский посол предложил построить русским крепость на берегу Каспийского моря для торговли и иных контактов. В 1700 г. к российскому императору прибыл хивинский посол Достак-Бахадыр от хана Шах-Нийаза. В 1703 г. прибыл посол от хивинского хана Араб-шаха. Эти частые хивинские посольства были восприняты русскими как желание прийти в русское подданство. В 1714 к Петру I в Москву прибыл Ашур-бек от Хаджи Мухаммед-хана, который не процарствовал долго. В 1714 г. российский император Петр І предложил А. Бековичу-Черкасского исследовать русло Амударьи и обратить ее в прежнее русло. Говорилось о потребности склонить хивинского хана в русское подданство и построить на пути к Хиве крепости. Также говорилось о необходимости об установлении отношений с бухарским ханом. Предписывалось отправить компетентного человека в Индию и разработать золотую руду в хивинских владениях. В 1716 г. в экспедицию был отправлен 4 тыс. Отряд наполовину составляли казаки. При отряде находились калмык Бакша, туркмен Ходжа Нефес, крещеный татарин А. Тевкелев, крещеный перс князь Саманов. Сам А. Бекович-Черкасский был крещеным кабардинцем. Отряд двигался от Астрахани к Гурьеву, а оттуда дошел до Эмбы. В Индию был отправлен через Астрабад А. Тевкелеев. Однако Сефевиды его арестовали в этом городе. Сам же А. Бекович-Черкасский в 1717 г., пройдя горы Устюрта, вышел к устью Амударьи, в местности урочища Карагач против него выступили хивинцы. Прямые столкновения показали превосходство русского оружия и отряд А. Бековича-Черкасского двинулся к Хиве. Там, где не удалось взять оружием, Ширгази взял дипломатией. Он убедил русского генерала разделить русских на пять отрядов и разместить их в хивинских городах. Ширгази пригласил на пир А. Бековича-Черкасского с отрядом  и перебил их в городе Порсу. Русские после этого были частью перебиты, частью взяты в плен. И много русских и людей из вспомагательных войск попали в плен и рабство к хивинцам. Голову А. Бековича-Черкасского Ширгази отправил в дар хану Бухары. Живыми из похода вернулись немногие. В 1718 г. русскими был эвакуирован гарнизон Кисловодска. Ф. Беневени, отправленый Петром І в миссию в Среднюю Азию, опасался повторить судьбу А. Бековича-Черкасского. Д. Гладышев и А. Муравьев отмечали, что в плену в Хиве находится 3 тыс. русских и представителей других народов. В 1720 г. к русским прибыло хивинское посольство Айваза Мухаммеда. В 1726 г. в Санкт-Петербург прибыло посольство Субхан-Кули-бека. В 1728 г. русские пленные подняли восстание против хана Ширгази. В том же году русские отправили в Хиву послом купца татарина Йадигера. В 1730 г. к русским прибыл посол от Бухары и Хивы Йадигер. В 1731-1732 гг. в Хиву ездил русский посол полковник Гарбер. В 1732-1733 г. в ответ на это прибыло посольство хивинцев во главе с Хаджи-Батыром. Принятие Младшего Жуза казахов в русское подданство в 1731 г. серьезно обеспокоило Хиву. В 30-х гг. XVIII в. русские начали постройку Орской оборонительной линии, приближаясь к Хиве. В 1739 г. хивинцы вновь отправили посольство к русским. В ответ были отправлены миссии Муравьева и Гладышева. В 1740 г. Надир-шах после взятия Хивы освбодил из рабства пребывавших там русских. В 40-60-х гг. XVIII в. русские поддерживали тесные связи с хивинскими ханами из казахской династии и с ханами из династии Шибанидов. В 1753 г. в Хиву прибыл посол Гуляев.

Новая династия Кунгратов отправила послов к русским впервые только в 1783 г. В 1793 г. снова к русским прибыли хивинские послы. В ответ на это в Хиву была отправлена миссия майора Блаккенагеля. В 1819 г. в Хиву прибыло посольство Муравьева. В ответ было отправлено хивинское посольство Йуз-Баши, Иш-Назара, Йакуб-бая. Тогда же была направлена в Хиву миссия Бекчурина. В 1825 г. военная экспедиция Берга обследовала берега Аральского моря. В 1826 г. к русским было отправлено посольство Ваиса-Нийаза. Хивинского посла отказались принять и требовали от хана возмещения убытков от нападения хивинцев на вооруженый русский караван в 1824 г. В 1837 г. в Российскую империю прибыл хивинский посол Кабылбай. Отношения с Хивинским ханством были прохладными и главным образом касались вопросов торговли и освобождения русских пленных из хивинских зинданов. В ответ русские выпускали из темниц хивинских племен. Относительная активность Кунгратов в отношении с русскими объяснялась еще и активными отношениями между Бухарским эмиратом и Российской империей. Хивинцы, чтобы не допустить союза русских и бухарцев, считали за лучшее время от времени отправлять в Санкт-Петербург своих дипломатов. Впрочем, это не помешало русско-хивинским столкновениям. В 1839 г. русским войскам под командованием В. Перовского предписывалось осуществить поход на Хиву (чтобы хивинцы прекратили набеги на территории подвластные Российской империи), освободить русских пленных, обеспечить безопасность торговли и транзита грузов. Был создан специальный отряд из 4250 воинов и 2060 возчиков и погонщиков и казахов и кыргызов, который двинулся в направлении Хивы из Оренбурга. Артилерийский парк составлял 22 пушки разных калибров плюс ракеты Конгрива. Войско было обеспечено припасами и обмундированием. Перед основным войском шел отряд полковника К. Геке из казаков и башкир. Он прибыл в верховья Эмбы. Были сооружены два укрепленных пункта – Акбулакский и Эмбинский. 26-27 ноября 1839 г. отряд двинулся в поход несколькими колонами. 6 декабря они объединились на реке Илек. Хивинцы были в курсе военных приготовлений русских и собрали войско. В середине декабря 1839 г. русские стали страдать от сильных морозов и снежного бурана. 30 декабря русские столкнулись с 3 тыс. конным отрядом хивинцев, который напал на Ак-Булакское укрепление. В столкновении с гарнизоном форта хивинцы не достигли успеха. Зато русский отряд в ночь с 31 декабря 1839 г. на 1 января 1840 г. не ожидал ночной атаки хивинцев. Однако русским удалось стать лагерем и отбить нападение хивинцев. 2 января 1840 г. казахи отказались от помощи русским в продолжении похода. Потеряв умершими 1054 человека, М. Перовский должен был отказатся от продолжения похода. Из вернувшихся 604 человека слегло с цингой. 600 русских были взяты в плен самом начале похода. Было потеряно 10 тыс. верблюдов и 8 тыс. лошадей. Были утрачены также значительные запасы продовольствия. Аллах-кули-хан же после похода издал фирман запрещавший хивинцам брать в плен русских и покупать их в плен. Примирение было достигнуто вследствие миссии Ата-Нийаз-ходжи. После этого в Хиву прибыла миссия капитана Никифорова. В 1841-1842 гг. к русским прибывали хивинские посольства Ваис-Нийаза и Ишбай Бабай-улы. В 1842 г. в Хиву прибыла миссия полковника Данилевского. В 1843 г. к русским прибыл хивинский посланик Мухаммед-Амин. Такие частые обмены посольствами были обусловлены боязнью нового вторжения русских. Хивинский правитель обещал не чинить препятствия русской торговле и не захватыть и не держать у себя русских пленников. Однако восстания казахов вернули хивинскую политику в прежнее русло. В период 1844-1857 гг. хивинцы поддерживали казахского хана Кенесары Касымулы в столкновениях с бухарцами и оказывали непрямую помощь казахам. Переговоры с Хивой возобновились в 1849-1850 и 1852 гг. когда хивинские посольства прибывали к русским. Это было связано с тем, что русские начали строить линию укреплений на Сырдарье, уже сравнительно недалеко от Хивы и это настораживало хивинцев. В 1857 г. в Санкт-Петербург прибыло посольство Фазыла-Ходжи-Ислама. В ответ на это в Хиву и Бухару была направлена миссия полковника Н. Игнатьева.

Согласно Агехи Сайид Мухаммед Рахим ІІ вступил на престол 10 сентября 1864 г. К нему прибыл посол кокандского хана с известием о взятии русскими города Туркестан. Он просил хивинцев о помощи. Хивинский же хан отправил посла в Бухару с извещением о своем воцарении. Сам бухарский эмир Музафар в 1866 г. был разбит русскими, а в 1868 г. восстание бухарцев было подавлено. В 1869 г. в Хиву прибыл Сыддык сын Кенесары. Потом прибыл казах Хатим-тура. Ходили слухи, что русские перейшли границы ханства. В область Тау-Кура был отправлен отряд Мухаммеда-Мурада, Мухаммеда-Йакуба, Абд ар-Рахмана Суфи с целью проверить информацию и, если факт нарушения границы действительно имел место, то наказать русских. Говорилось, что хивинцы встречались с казахскими баями и стимулировали их нападать на русских. Именно деятельность хивинских агитаторов могла обусловить Адаевское восстание казахов на Мангышлаке. В 1870 г. в Хиву прибыл посол от эмира Музафара, который сообщил о взятии бухарцами Хиссара и Куляба. В том же году прийшли сообщения о успехах казахов в борьбе против русских.

С 60-х гг. русская дипломатия работала над тем, чтобы склонить хивинского хана в свое подданство. В 1867 г. К. Кауфман отправил письмо к хивинскому хану, но получил резкий ответ от его везиря. Собственно сам хан в своих владениях имел мало власти. Решения принимали главы племен и везирь, которые были настроены антироссийски. Соответственно и хан не мог принять предложение К. Кауфмана принять русское подданство. Туркмены-йомуды зависимые от Хивы нападали на владения Российской империи. Хивинские агенты в казахских степях занимались антироссийской агитацией. Они пугали казахов, что русские принудят после переписи их перейти в христианство. В 1869 г. началась негласная подготовка к походу на Хиву. Русские разведчики проводили реконгсцировку местности. На 1871 г. назначалась расправа с Хивой. В 1869 г. проходила переписка между К. Кауфманом и министерством иностранных дел. Министр предпочитал дипломатические методы, туркестанский наместник же настаивал на военном развязании проблемы. В 1870 г. К. Кауфман вступил в переписку с хивинским диван-беги. Наместник Туркестанского края писал, что удивлен уклонениями хана от непосредственных отношений. На это последовал жесткий ответ. К. Кауфман после этого только утвердился в намерении завоевать Хиву. Расправится с хивинцами в 1871 г. не удалось только из-за того, что Российская империя была вынуждена реагировать на события в Кашгарии и поддерживать отношения с Империей Цин. Только после покорения Кульджи и позволения со стороны императора началась подготовка к походу. Из Красноводска двигался отряд кавказского наместника во главе с В. Маркозовым. Туркестанский отряд насчитывал 5,3 тыс., оренбургский – 3,5 тыс., кавказский – 4,3 тыс. К войскам придавалась аральская флотилия для переброски войск и было 56 пушек и 26 ракетных станков. В 1873 г. русские были исполнены решимости покорить себе Хивинское ханство. Против хивинцев выступили отряды из Красноводска, Оренбурга, Мангышлака, Ташкента. В апреле туркестанский отряд добрался до урочища Хал-Ата и там было построено крепость Святого Георгия. 1 мая войска русских столкнулись с хивинскими туокменами. Дальнейший переход туркестанского отряда на протяжении 12 дней был очень тяжелым. Особенно было трудно 3 мая у Алты-Кудук. 6 мая 1873 г. Сыдык напал на русский лагерь у Адам-Крылгана. 7 мая разведчик доставил сведения, что Амударья близко. В ночь с 7 на 8 мая хивинцы нападали на русские аванпосты в местности Уч-Учак. 11 мая русский отряд вышел из песков. На подступах к Хиве русских пытались остановить ханские сарбазы. Из пушек они палили по Аральской флотилии. 18 мая туркестанский отряд вышел к городу Хазарасп. Переправа через Амударью в этом районе заняла пять дней. К 20-м числам ухудшилось продовольственное снабжение русских солдат. Оренбуржцы тем временем дойшли до Кунграта, как и колона Ломакина из Мангышлака. В конце мая 1873 г. три русских отряда (оренбургский, мангышлакский, ташкентский) соединились у Хивы. 28 мая русские подступили к Хиве у Шахабадских ворот, где их встретила метким огнем хивинская артилерия. 29 мая 1873 г. К. Кауфман вступил в Хиву и хан был вынужден капитулировать. М. Скобелев атаковал город через Шахабадские ворота и осуществил это всего с двумя ротами. Штурм был прекращен по команде К. Кауфмана, который без преград двигался с другой стороны. Мухаммед-Рахим ІІ бежал к туркменам-йомудам. Но вскоре он был вынужден подписать с русскими Гендемианский мирный договор. Сам хан фактически в Хиве не правил, а реальная власть принадлежала Мат-Мураду. Туркмены-йомуды же подчинялись хивинцам лишь формально. По договору русских с Мухаммедом-Рахимом в Хиве уничтожались рабство и работорговля, ханство было лишено права вести самостоятельную внешнюю политику, правый берег Амударьи стал русскими территориями, сам хан признавал себя вассалом Российской империи. Русские купцы без пошлин могли торговать в Хиве.  Красноводский же отряд В. Маркозова повернул назад и воевал против туркмен-йомудов. В ходе похода пало множество животных, а люди переживали лишения. Продолжив путь отряд бы рискнул понести большие небоевые потери.

Бухарский эмират представлял собой значительную силу в регионе. После смерти Надир-шаха эмир Шах-Мурад совершил ряд набегов на Хорасан под лозунгами джихада против еретиков-шиитов. Там бухарцы захватывали в рабство персов. Бухара превратилась в большой работорговый рынок куда поступали и русские рабы из владений Российской империи. Каджарский шах Ага-Мухаммед ограничивался только отправкой дипломатических миссий, которые ставили целью освободить пленных. Наср ад-Дин Шах же осуществил ряд кампаний против туркменов-салоров, бухарцев и арабов Маската. Эмир Кабир вывел Мерв из-подчинения Хивы и покорил часть туркмен. В 1857 г. Каджары по решению конференции в Париже были лишены Герата. После этого по соглашению в Ахалье Иран был лишен Мавераннахра. В 1865 г. бухарский эмир Музафар, пользуясь проблемами Кокандского ханства, привел к власти там своего ставленика Худояра. Перед русским командующим М. Черняевым было поставлено требование вывести войска из пределов Кокандского ханства. Русские же желали признания зависимости  Бухарского эмирата от Российской империи. Генерал А. Пистолькорс осуществил наступление на Пскент и Келеучи и сарбазы Рустам-бека выли вынуждены отступить перед ним. После этого последовали дипломатические переговоры в ходе которых русские не добились искомого результата и тогда в начале января 1866 г. М. Черняев двинул войска к Чиназу, потом он форсировал Сырдарью и вышел к Джизаку. Однако кампания была неудачной и Джизак взять не удалось. Ему пришлось уступить место Д. Романовскому, в апреле М. Крыжановский призывал решить дело военным путем и получил в мае одобрение министерства и императора. 8 мая 1866 г. бухарские войска потерпели жесточайшее поражение в битве на реке Ирджар. После этого бухарскому эмиру был предъявлен ряд требований предписывающих выплату контрибуции и проведение границы по Голодной Степи и Кызыл-Кумам. М. Крыжановский настаивал на вхождении Худжанда, Нау и заирчикских земель в состав Российской империи. Эмир возражал только против контрибуции. В авгуcте-сентябре 1866 г. русские выйшли к Самарканду. В то время в Бухарском эмирате побывал посол кашмирского раджи. Он привез британцам известие, что русские заняли Бухару и Самарканд.

В 1868 г. бухарский эмир готовился восстать. Он отправил своих послов в Хиву, Афганистан, Британскую Индию, Османскую империю. Бухарские муллы и улама требовали от хана решительных действий. Этого от него требовали и беки. Тем временем в регионе у русских оставалось около 8 тыс. 12 тыс. воинов же слегли в лазареты с разными болезнями. К весне 1868 г. бухарский хан собрал 12 тыс. сарбазов, 1,5 тыс. артелиристов и 2—3 тыс. конницы. Агенты эмира доносили, что К. Кауфман скоро должен отъехать в Санкт-Петербург. На линии непосредственного соприкосновения у русских оставалось 6,3 тыс. солдат. Когда К. Кауфман услышал о выдвижении бухарского войска, он отменил миссию в Санкт-Петербург. В ночь на 15 апреля произойшла первая стычка под Джизаком. На реку Зеравшан русские отправили 3,5 тыс. воинов при 16 орудиях. Там они совершенно разбили бухарское войско и обратили его в бегство. Были взяты поселения Катты-Курган, Кара-Тюбе и Ургут. 2 мая К. Кауфман уже принимал депутацию от Самарканда. Музафар же находился в сложном положении. Кроме русских у него были противником шахрисябзские беки поддержавшие его противника Абд ал-Мелика. Вскоре К. Кауфман ушел из Самарканда, оставив в городе только несколько сот воинов. Это обусловило восстание в Самарканде. К цитадели подойшли самаркандские и шахрисябзские гази. Русские, укрывшись в цитадели, восемь (2-8 июня 1868 г.) дней сдерживали их. Осаждало их большое войско в 65 тыс., однако оно было вооружено абы как – от дубинки до раздобытого любого ружья. По сути против них восстало все окружающее население,  из которых только часть были воинами. 2 июня 1868 г. произойшло столкновение под Зерабулаком. Бухарцы также напали на русских в Яны-Кургане. К. Кауфман во главе отряда подошел к Самарканду и Музафар капитулировал. Наместник Туркестана направил против шахрисябзцев войско генерала Абрамова. Эмир Музафар был вынужден подписать мир с русскими по которому соглашался заплатить контрибуцию в 500 тыс. рублей. Претендент на бухарский престол сын эмира Музафара Катты-Тура вступил в переговоры с туркменами, Хивой и казахами. В 1870 г. Абрамов совершил экспедицию против шахрисябзских беков. 16 августа того года Сыддык занял крепость Нураты и далее двинулся к Кермине. Катты-Тура же занял Черахчи и Карши. Поддерживающий шахрисябзцев казах Назар занял Хатырчи. Ситуцация была угрожающей и тогда русские направили войска в Карши. Шахрисябзцы отступили из города в числе 4 тыс. Потом русские заняли крепости Шаар и Китаб. Шахрисябзцы были настолько напуганы, что перестали оказывать поддержку Катты-Туре. Тот, покинутый всеми, обратился к русским с просьбой позволения прибыть в Самарканд и, получив его, явился в город. После победы К. Кауфман предложил эмиру Музафару отправить своих чиновников в шахрисябзские пределы. После этого, бухарский эмир до того старавшийся проводить самостоятельную политику, наконец смирился со своим вассальным статусом. Далее русские, показывая жест доброй воли, войшли в Хиссар, Куляб и Дейнау, ранее отпавшие от эмирата. Они были подчинены русскими для эмира. Каратегинский бек Шир-Али быжал в кокандские пределы. Вскоре назрела угроза конфликта между Бухарским эмиратом и Кокандским ханством и К. Кауфман склонялся на сторону кокандца Худояр-хана. Шир-Али, пользуясь трениями между Музафаром и Худояром, перейшел горы и прибыл в Каратегин, однако он был разбит беками Хиссара и Куляба. Русские тем временем разбили отряд налетчиков Бабана в 1869 г. на дороге между Джамом и Катты-Курганом, а в 1870 г. был разбит и Айдар-Ходжа. В 1870 г. русские войска заняли Шахрисябз. В 1873 г. был подписан новый договор между Бухарским эмиратом и Российской империей. Бухарские власти обязывались предоставлять свободный доступ русским купцам в любую точку эмирата и обеспечивать безопасность русских, формально упразднялось рабство.

В 1876 г. в Среднюю Азию через Петербург и Оренбург прибыл английский офицер Г. Барнаби. Сперва он побывал в Хиве. Он подкупил приставленного наблюдать за ним соглядатая. Г. Барнаби встретился с ханом и убеждал в том, что Великобритания очень могуществена. Хан в ответ отмечал могущество Российской империи. Г. Барнаби убеждал хана в дружественом отношении к мусульманам, на что хивинец ответил, что англичане позволили русским взять Ташкент и победить Хиву. Также он высказал мнение, что следующими победами русских будут Мерв, Герат и Кашгар. Хан интересовался прийдут ли на помощь Кашгару англичане, если на него нападут русские. Г. Барнаби отметил для себя, что правитель Хивы находится под сильной властью русских, а самостоятельность Хивы это фикция. В Петроалександровсе находился 4 тыс. гарнизон под командованием полковника Н. Иванова. Хивинцам же не позволяли иметь собственную армию. Хан и его придворный говорили, что целью русских является Индия. Когда англичанин заявил, что между англичанами и русскими нет противоречий, то хивинец парировал, что, если русские так любят Великобританию, то почему запрещают хождение в Мавераннахре британских товаров. Далее Г. Барнаби прибыл в Петроалександровск, где он убедился, что в Мерв его уже не пропустят. Он вернулся в Великобританию через Санкт-Петербург. На родине он приступил к работе над книгой, которая имела выраженую антироссийскую направленость. В 1880 г. в Иран на границу с туркменами прибыл Э. О’Донован, который был специальным корреспондентом газеты Daily News. Туркмены, считая, что он посол от англичан, пригласили его к себе. Англичанин ирландского происхождения действительно был не только журналистом. Он расчитывал прибыть в Геок-Тепе ранее, чем это сделает М. Скобелев, но прибыл туда только после того как крепость была осаждена русскими. Британец смог лишь описать ее взятие и ужасы чинимые при этом, чем вызвал возмущение методами генерала М. Скобелева, так что император Александр был вынужден отстранить его от командования. Русские убеждали британцев, что не будут занимать Мерв, но солгали и заняли Теджен. Перед жителями Мерва же был поставлен ультиматум, после чего город заняли русские войска. Это вызвало бурю возмущения среди англичан. Они напоминали русским о данных обещаниях, а английское министерство иностранных дел вынесло меморандум, которым выразило возмущение действиями русских. Англичане не могли кроме дипломатии ничем отреагировать. Они были заняты в Судане борьбой с войсками Махди. Британцы опасались, что далее целью русских станет Герат. И они начали действовать через афганцев. Абд ар-Рахман двинул свои войска в район Кушки. А. Комаров разбил войска афганского эмира и утвердил этот регион за Российской империей, впрочем, не рискуя йти далее на юг. В 1887 г. русские и англичане добились соглашения о границе Афганистана. Однако существовал еще один спорный регион. Это был Памир. Шугнан, Рошан и ряд других княжеств, то считали вассалами себя бухарского эмира, то вассалами афганского эмира. Фактически они же хотели остатся независимыми. На Памире кочевали кыргызы формально зависимые от империи Цин, но фактически они были независимы. В 1891 г. отряд М. Ионова на Памире арестовал английского лейтенанта Девисона и переправил его в Маргелан. В 1892 г. при условии эпизодического появления в регионе сил афганцев и китайцев было решено отправить на Памир экспедицию М. Ионова. В 1893 г. в регионе появился отряд афганцев собиравший с местного населения подати. Русский командующий С. Ванновский у кишлака Емц разбил афганцев. На Памир в 1894 г. были отправлены отряд М. Ионова, Н. Юденича и капитана Скерского. В 1895 г. русские и британцы обменялись нотами, после чего был достигнут компромисс. Большая часть Бадахшана перейшла к русским, а к Афганистану перешел стратегически важный Ваханский коридор. Великие государство расширяли свои сферы влияния и территории за счет других.

Кроме английских агентов в Среднюю Азию проник и австрийский агент. Ним был путешественник венгр еврейского происхождения Арминий Вамбери. Он путешествовал инкогнито под видом дервиша под именем Рашид-эфенди. Перед визитом в Среднюю Азию венгр некоторое время прожил в Стамбуле, где завел ряд полезных знакомств. Из Стамбула он направился в Тегеран, а оттуда в Герат. Из Герата при сопровождении афганца он въехал в туркменские пустыни. Описывая Хивинское ханство, он указывал, что во вражде с хивинцами находиться туркменское племя човдур. Отмечалось, что, живя бок о бок с узбеками, туркмены-йомуды ненавидят их и чужды им. Далее, пройдя поселение Газават, он достиг Хивы. Афганец, бывший вместе с Арминием, сообщил хивинцам о том, что тот или франк (европеец) или русский. Мехрем остановил путешественника, однако один из хивинцев проводил Арминия к Шюкруллаху с которым венгр был знаком во время пребывания в Стамбуле. Нужно сказать, что европеец очень рисковал, ведь разоблаченых иноземцев нередко обращали в рабов. Вероятно, Арминия от такой судьбы спасло именно знакомство с Шюкруллахом. На следующий день после этой встречи хивинский есаул приказал яввится к хану. Шюкруллах был в натянутых отношениях с мехтером (начальником милиции). После встречи с мехтером, Арминий встретился с ханом Мухаммед Рахимом. Тот спросил о его впечатлении о туркменах. Венгр сказал, что много страдал и рад прибыть в Хиву. После этого Арминий встретился с хивинскими улама, которые детально распрашивали его о делах веры. В Хиве Арминий познакомился с Хаджи-Исмаилом, который тоже долгое время прожил в Стамбуле. Венгр описал двор хивинского хана. Указывалось, что хивинский хан при трапезе находится в парадном облачении. Никакой особой роскоши у него не было. Хан был самодержавным властелином и все подданные находились в его власти. Ханская семья жила в загородных замках Рафенек и Ташхауз. Хивинских узбеков Арминий описал как скромных людей с хорошим характером, хотя и неотесаных. В Хиве он увидел 300 пленных туркмен-човдуров, которые были измучены скверным обращением. Палач осеплял туркмен в качестве мести за их нападение на караван. Потом увидел сотню всадников у которых к лошадям были прикреплены мешки с отрезаными головами их врагов. После пребывания в Хиве венгр отправился в Кунграт. Во время путешествия туда он узнал о былых опустошениях причиненых Хиве калмыками и упоминал города Герлен и Хазарасп. Он упоминал о городах Мангыт и Кыпчак. В Мангыте находились скрывающиеся от русских ногайцы. Самым северным город Хивинского ханства был Некес. Был описан Вамбери и город Куня-Ургенч, в котором ничего не осталось от прежнего блеска древнего Хорезма. Около Порсу и Ильялы жили човдуры и йомуды. После своего пребывания в Хиве Арминий выехал в направлении Бухары. Он проехал Ханки, Шурахан, Адамкрылган, Хакемир. В Бухару путешественник въехал через ворота Дарваза-Имам. Хан в то время находился в походе на Коканд и венгра встретил его военачальник Рахмет. Арминий прибыл вместе с Хаджи-Салихом и Рахмет был вынужден почтить гостей вниманием. В Бухаре пребывали представители разных народов – узбеки, казахи, таджыки, индусы, евреи, афганцы. В городе он увидел некоторое количество британских товаров, но пытался их не замечать, чтобы не выдать в себе европейца. Были на рынках и русские самовары. Рахмет подозревал Арминия и постоянно отправлял к нему шпионов, которые начинали говорить о Френгистане (Европе). Арминий не велся на провокации и тогда те начали говорить о судьбе А. Конноли и Ч. Стоддарта. Венгр же сказал, что уехал из Стамбула, чтобы не видеть европейцев и что неописуемо рад быть в благословенной Бухаре. После этого Рахмет пригласил Арминия на трапезу, где присутствовали бухарские улама. Имею уже некоторый опыт, он сам первым задавал вопросы и делал вид, что внимательно внимает речам богословов. Эмира Арминий видел уже в Самарканде. Тот запрещал ввоз в свою страну предметов роскоши. Его сердар Шахрух был из Каджаров и бежал в Бухару из Астрабада. Отмечалось, что бухарцы обращают в рабов не только шиитов, но и суннитов. Евреев в Бухаре презирали и это не давало их сделать даже рабами. Туркмены же только грабили евреев, не убивая. Венгр описал работорговый рынок в городе и после этого совершил путешествие в Самарканд. М. Терентьев однако сомневался в том, что Арминий действительно побывал в этом городе. Путь лежал через поселения Баведин, Кермине, Мир, Катта-Курган, Карасу, Даул. В Мире Арминий видел туркмен-текинцев служивших у бухарцев, а Катта-Курган описана как крепость в которую въезд иноземцам был воспрещен. В Самарканде венгры описал постройки времен Тимура, Хазрети Шах-и Зинда, караван-сарай, медресе и цитадель. Большинство населения составляли узбеки, а таджиков была треть от всех горожан. Из Самарканда Арминий двинулся в Карши, который он назвал вторым после Бухары городом государства. Однако он отметил, что цитадель города была плохо укреплена. В сопровождение Муллы-Исхака венгр выехал в Керки. Там путешествеников местный дерьябеги обвинил, что те беглые рабы-шииты, которые возвращаются в Иран. Арминий поднял шум и на помощь путешественикам пришел топчибаши, который был персом из Тебриза. Тот принял венгра за турка, которого тот и изображал. Перс некоторое время до того жил в Стамбуле. Керки была одной из ключевых крепостей на пути к Герату. Около города жили туркмены-эрсары, которые уже переняли стиль жизни узбеков. Далее путь Арминий лежал в Балх, который был афганской провинцией Туркестана. После Балха он побывал в Андхое и Аккале. Поселение Меймене уже находилось во владениях афганского эмира.

Отношения с туркменами у русских начали слаживаться уже в XVII в. Тогда туркмены боялись, что русские войдут в союз с Хивинским ханством против них. Это были мангышлакские туркмены племени човдур. В их владениях была основана пристань Тюб-Караганская. В 1713 г. в Астрахань прибыл глава этого племени Хаджи-Нефес. После переговоров было решено основать крепость в заливе Сарыташ на Мангышлаке. Были основаны крепости Александрова и крепость Святого Петра. Постройка иных укреплений была прервана смертью А. Бековича-Черкасского. В 1767 г. туркменские старейшины Канбарбек, Сунгурап Онбеги, Кара-батыр, Нийаз-Батыр доносили Екатерине ІІ, что казахский хан сделалсяи враждебным по отношению к русским, а сами туркмены могут сопровождать русские караваны вместо казахов. Также говорилось, что туркмены не лояльны Ирану. В 1775 г. туркменский хан Пирали писал Екатерине II, что его назначил править над туркменами его отец – казахский хан Нурали. Также он доводил до ведома императрицы, что туркмены вместе с казахами действовали против торгоутов Убаши в 1771 г. В 1777 г. туркмены просились в русское подданство. В письме Екатерины ІІ астраханскому губернатору И. Якоби сказано, что Пирали, как и Нурали, добивается только выплат от русских и отправления муллы в свои владения. Туркмены рассматривались в целом как ненадежные подданые. Губернатор же сообщал об отправке татарского абыза к туркменам, а также о том, что будет стимулировать туркмен не нападать на торговые караваны. Это было естественно сделано для того, чтобы противопоставить русское влияние хивинскому. Кроме того, сохранились фирманы Ахмед-шаха Дуррани в которых туркмены воспринимаются как его подданые. В фирманах сказано, что туркмены были союзниками афганцев в походах на Иран. Туркмены на протяжении XVIII-XIX вв. нападали на русские владения с целью захвата и продажи рабов, что послужило русским оправдением экспансии в Туркестане. Туркмены участвовали в казахских восстаниях Сырыма Датулы, Исатая Тайманулы, Махамбета Утемисулы, Кенесары Касымулы. Также туркмены активно действововали против персов. Надир-Кули Ашраф (будущий Надир-шах) сделал себе карьеру в противостоянии туркменам. После смерти того в 1747 г. туркмены были союзниками Каджаров в борьбе с Афшаридами. Туркмены Атрака и Горгана помогали Мухаммеду Хасан хану, Ага-Мухаммеду, Фатх-Али. Туркмены в Хиве играли значительную роль в борьбе за власть. В 1803 г. астрабадский вали жаловался на бунт туркмен. В 1804 г. к защите шаха Фатх-Али апелировал наместник Мерва Насир ад-Дин. В 1805 г. туркмены Серахса, Теджена и Ахала осуществляли набеги на Хорасан и против них было отправлено войско Мухаммеда Вали-мирзы, которое разбило их. В 1809 г. племя теке снова разбойничало и против него этот полководец был снова вынужден осуществить кампанию. В 1813 г. туркмены племен йомуд и гоклен восстали против вали Астрабада, поддержав восстание Йусуфа-Ходжи Кашгарского. В 1814 г. они поддержали восстание вали Астрабада Мухаммед Заман-хана. В 1822 г. 2 тыс. туркмен-теке из Мерва подойшли к Мешхеду и опустошили его окрестности. Против них выйшел каджарский командующий с 700 всадниками против них и разбил туркмен. В 1826-1827 и 1841 г. туркмены снова восставали против Каджаров. В 1836 г. Феридун-мирза осуществил карательную экспедицию против туркмен. В 1837/1838 г. Кыйат из туркменского племени джафарбай занял остров Челекен. Правитель Мазандарана Ардашир-мирза выступил пртив них и нанес им поражение. В 1841 г. туркмены нападали на шиитских паломников у Мешхеда. Против них был отправлен отряд в 9 тыс. воинов под командованием сердара Мухаммеда-Хассана. В 1847 г. туркмены приняли участие в Хорасанской смуте. Их возглавлял Хасан-хан Салар и Джафар-Кули-хан. Первый был разбит Каджарами под Меямеем. В 1850 г. туркмены продолжали нападать на округу города Мешхед. В 1854-1857 гг. туркмены снова восставали в Хорасане. Также туркмены были неспокойными поддаными Бухары. Туркмены Лебапа возглавляемые поэтом Саиди восстали против бухарского эмира Хайдара. В землях туркмен найшли побывали ряд начальников русских военных экспедиций – Тебелев (1741), Копытовский (1745), Ладыженский и Токмачев (1764), Гмелин (1773), Войнович (1781), Муравьев (1819-1821), Карелин (1832-1836), Путянин (1841), Дандевиль (1859).

В 40-х гг. ХІХ в. на восточном береге Каспийского моря в Мангышлаке была построена крепость Форт-Александровский. Тогда же была основана Астрабадская военно-морская станция. В 1855-1856 гг. хивинские туркмены сменили на престоле трех ханов. В битве под Серахсом в 1855 г. погиб один из хивинских ханов. К. Кауфман сравнивал роль туркмен в Хивинском ханстве с янычарами и преторианцами. В 1867 г. один из туркменских вождей Ата-Мурад просил русского подданства и обещал помощь против хивинцев. В 1858 г. туркмены из племен гоклен попросили йомудов и теке о помощи против Каджаров. Курдский вождь Бужнурд осадил гокленов в Каракале. Йомудов и теке возглавляли Нурберды и Махмуд-Ишах. Вождем гокленов был Дурды-хан. Они деблокировали крепость и отбили у курдов артилерию. В 1860-1861 гг. Каджары воевали у Мерва, приведя войско в 21 или 23 тыс. (по данным Н. Гродекова) при 33 орудиях. Туркмены в своих письменных памятниках завышали численность Каджаров и считали. что их войско доходило численностью до 70 тыс. Войсками командовали вали Хорасана Хамзе-мирза, Мирза Мамед, Кавам ад-Даула, Мухаммед Вали-хан-сердар. Каджарские войска двигались от Серахса до Мерва. Их поддерживали отряды хазарейцев Йусуп-хана. Каджаров поддержало туркменское племя сарык во главе с Имамом Кули-Мирзой. Каджары сравняли крепость Кушут с землей. На каджарские войска нападали войска племен теке и салор. Каджары были вынуждены отойти назад от Мерва к Мешхеду. Сарыки были вынуждены помириться с текинцами. Правда перемирие продолжалось всего несколько месяцев. В 1869 г. высадка отряда Н. Столетова дала начало основанию Красноводска. Этот отряд разведал местности до Кизил-Аравата в 1869-1870 гг., в 1871-1872 гг. отряд Морозова разведал земли до Сарыкамыша и Балхам, Атрак, Гасан-Кулийского залива, Кизил-Арвата. Полномасштабное наступление на туркмен стало возможно только после подавления восстания адаевцев в 1870 г. и покорения Хивинского ханства в 1873 г. В 1874 г. было учреждено Управление Закаспийским военным округом. Генерал Ломакин предложил туркменским вождям явиться в Красноводск, но Софи-хан уклонился от этого. В 1877 г. русские под началом Ломакина двинулись на завоевание туркменских аулов в Первый Ахалтекинский поход, но были остановлены отрядами туркмен у Кизил-Арвата. Такой же неудачей закончился поход 1878 г. В 1879 г. в Красноводск прибыли подкрепления и во главе войск встал генерал Лазарев. Деньгами были подкуплены Софи-хан и Тыкма-Сердар. В отместку за это другие туркмены разорили аулы Беурме и Арчман, которые принадлежали роду Тыкма-сердара. Тыкма скоро изменил русским и прибыв на сборы старейшин в Ахале покаялся за свое поведение. Туркмены решили укрытся в Геок-Тепе в крепости Денгиль-тепе. Русский отряд генерала Лазарева не встречал сопротивления и опустошал туркменские аулы. Туркмены нападали мелкими отрядами и Лазарев был уверен, что без проблем будет взят и Геок-Тепе. Около этой крепости у русских начались проблемы – транспорт выходил из строя, а солдаты были утомлены переходом. Туркмены сделали вылазку из крепости и одержали победу над русскими.

Во время Хивинского похода 1873 г. туркмены дерзко нападали на русских. К. Кауфман наложил на туркмен большую контрибуцию в 300 тыс. рублей. Туркмены, видя могущество русских, собрали денег сколько могли, но сама дань не была целью генерал-губернатора. Против хивинских туркмен было отправлено два отряда – подд командованием Головачева и К. Кауфмана. Вскоре второй отряд столкнулся с конницей йомудов и та была отброшена назад огнем артилерии. Против этого столкновения русские отряды начали нападать на туркменские аулы. Были опустошены местности от поселения Газават до крепости Измукшир. Казаки преследовали отступавших йомудов и нагнали их у озера Зейкеш. В 1877 г. англичане способствовали избранию Нурберды-хана. В 1878 г. в Мерве умер хан Кушут. Тот видел, что туркменам не выстоять против русских. В 1879 г. вместо Ломакина командующим был назначен М. Скобелев, который повел активную подготовку к экспедиции на Геок-Тепе. Туркмены же собрались на совет старейшин. Мамед-Аталык из роды сычмаз и Ораз-Мамед-хан из рода бек предлагали пойти на переговоры с русскими, но это вызвало возмущение у большинства текинцев. Они побуждали йомудов и гокленов нападать на русских. Если же эти племена не оказывали рвения в этом, то текинцы нападали на гокленов и йомудов. Сами гоклены и йомуды враждовали  между собой. Летучие казачьи отряды громили кочевнические аулы. Генерал писал русскому послу в Иране, что страна туркмен опустошена и что неплохо было бы, если бы по туркменам со стороны Ирана нанесли удар хорасанские курды. Английский  агент О’Донован говорил, что русские готовят туркменам кровавую баню и тогда текинцы попросили убежище в Хорасане. Под давлением того же русского посла в Иране шах не предоставил им убежища. Персы предоставили русским припасы и перевозочные средства. Сами русские подтянули железную дорогу до Бала-Ишем. Вооружение у туркмен было плохое и не йшло ни в какое сравнение с русским. Главным образом это были сабли, фитильные мушкеты и устаревшая пушка. Винотовок системы Бердана было несколько сот. С середины декабря 1880 г. начался обстрел крепости из артилерии. 28 и 30 декабря 1880 г., а также 4 января 1881 г. защитники Геок-Тепе предприняли вылазки из города, которые были пресечены русскими. В последней высадке принимало участие 12 тыс., а в двух предыдущих по 4 и 6 тыс. 5 января 1881 г. из Геок-Тепе бежали мервцы и ашхабадцы. 12 января 1881 г. русские взорвали подкоп под стенами крепости и открыли пролом в стене. М. Скобелев лично повел кавалерию в бой, а за ней пойшла пехота. Сеча была очень ожесточенной и на продолжении четырех дней продолжался грабеж. Вместе с русскими были направленые шахом курды Зульфикар-хана, которые взяли в плен многих туркмен. После взятия Геок-Тепе Тыкма-сердар и Махтумкули-хан приняли русское подданство. Многие старейшины прибывали в Ашхабад, где остановился М. Скобелев. Иные текинцы были же настроены бежать в Иран или Афганистан. С англичанами контактировала ханша Гульджамал из Мерва, а также Курбан-Мурад-хан, Нурберды-хан и Баба-хан. Миссия английских эмисаров состояла в том, чтобы текинцы приняли афганское подданство. Также предполагалось, что его приймут и туркмены-салоры и туркмены-сарыки. Русские тем временем занимали аулы Атекского оазиса с центром в Каахка, большие аулы Душак, Меана, Чаача. В конце 1883 г. был занят Тедженский оазис и русские оказались на подступах к Мерву. 22 декабря 1883 г. из Теджена в Мерв отбыл М. Алиханов-Аварский, которого Махтумкули-хан торжественно встретил 1 января 1884 г. Русский командующий предъявил ультиматум мервским текинцам, грозя в случае отказа от подданства двинуть войска и поступить также как и с жителями Геок-Тепе. Махтумкули убедил жителей Мерва подчинится. В 1899 г. была сформирована Закаспийская область из пяти округов (Мангышлак, Красноводск, Асхабад, Теджен, Мерв).

Таким образом, мы прийшли к следующим выводам. Отношения с Хивинским ханством у Российской империи после погрома хивинцами отряда А. Бековича-Черкасского были враждебными. Русские оказывали поддержку их противникам – Бухарскому эмирату и Аральскому владению. Хивинское ханство в Большой Игре неизменно становилось на сторону Великобритании. Политику Российской империи в Туркмении в целом можно охарактеризовать как завоевательную. Первые Ахалтекинские экспедиции были проиграны русскими из-за банальной недооценки противника. Только большие походы во главе с К. Кауфманом и М. Скобелевым привели туркменов-йомудов и туркменов-теке в русское подданство. Жестокость с которой был осуществлен штурм Геок-Тепе вынудил Мерв капитулировать без боя. В сравнении с войной в Туркмении Бухарский эмират был легко покорен русскими. В паре сражений в 1866 и 1868 гг. русские перебили кадровое войско эмира. Самаркандское восстание 1868 г. не могло существенно измененить баланс сил и его сравнительно легко подавили. Провал Хивинской экспедиции 1717 г. целиком на совести А. Бековича-Черкасского, который был преступно наивен, веря Шир-Гази. Зимний хивинский поход 1839-1840 гг. провалился из-за сложных природных условий и сильного сопротивления хивинцев. Успех Хивинского похода 1873 г. связан с четким планированием кампании, стойкостью русских солдат и сравнительно многочисленными отрядами русских. Сложность войн против хивинцев была обусловлена географическим положением ханства, которое укрывало его от вражеских нападений.

 

Литература:

Майер А. А, Тагеев Б. Л. Полуденные экспедиции. Очерки. М.: Воениздат, 1998. 351 с.; Даудов А. Х., Андреев А. А., Янченко Д. Г., Шорохов В. А., Кибинь А. С.  К истории первых русских крепостей на восточном побережье Каспийского моря // Былые годы. Сочи: Сочинский государственный университет, 2016. С. 5-13; Крупенкин Е. Н. Политические отношения  Российской империи и Хивинского ханства в 1867-1870 гг. // Вестник Томского государственного университета. Выпуск № 404 . Томск: Томский государственный университет, 2016. C. 101-104; Андреев А.А. Хивинское ханство в начале XVIII в. Трудности политического развития в условиях внешнего влияния // Петровское время в лицах 2015. Труды государственного Эрмитажа LXXVIII. СПб., 2015. С.19-28; Андреев А.А. Хива и Россия в начале XVIII века или история одной несостоявшейся провинции // Столицы и провинция. Материалы IV Международного конгресса петровских городов. СПб.: Европейский дом, 2013. С. 259-272; Андреев А.А. Россия и Бухарское ханство в конце XVII — начале XVIII в.: к истории нескольких посольств // Меншиковские чтения 2013. Материалы чтений. Выпуск 9. СПб., 2014. с. 9- 25; Гродеков Н. И. Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов. СПб.: Типография В. С. Балашова, Издание редакции исторического журнала «Русская старина». 1883. 345+65 с. http://militera.lib.ru/h/grodekov_ni/index.html; Алиханов-Аварский М. Поход в Хиву (кавказских отрядов). 1873. Степь и оазис. СПб.: Паровая скоропечатня Я. И. Либермана, 1899. 314 c. http://militera.lib.ru/memo/russian/alihanov_avarsky_m/index.html; Рабинович И. Завоевание Туркмении царскими войсками (1883-1885 гг.) // Борьба классов. № 8. Август. М.: Изд-во ЦКП (б) Правда, 1936, C. 1-11; Почекаев Р.Ю. К истории «буферных государств» на границах России: Аральское владение и его роль в русско-хивинских отношениях. XVIII–XIX вв. // Восточный архив. № 1 (31). М.: Институт востоковедения РАН, 2015. С. 12–18; Почекаев Р.Ю. Память об экспедиции А. Бековича- Черкасского в русско-хивинских отношениях XVIII–XIX вв. // Новое прошлое. № 1. Ростов-на-Дону: Южный федеральный университет, 2016. С. 132-147; Глущенко Е. А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. 575 с. http://www.admw.ru/books/Rossiya-v-Sredney-Azii—Zavoevaniya-i-preobrazovaniya/; Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Режим доступу: http://rus-turk.livejournal.com/268703.html http://rus-turk.livejournal.com/269097.html http://rus-turk.livejournal.com/269770.html; Иванин М. И. Описание Зимнего похода в Хиву в 1839–1840 году. СПб.: Типография Высочайше утвержденного Товарищества «Общественная Польза», 1874. 268 с. http://militera.lib.ru/h/ivanin_mi/index.html; Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. СПб., 1915. 225 с.; Косырев Е. М. Поход в Хиву в 1839 году // Исторический вестник. № 8. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1898. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1820-1840/Kosyrev/text.htm; Безгин И. Г. Князя Бековича-Черкасского экспедиция в Хиву и посольства флота поручика Кожина и мурзы Тевкелева в Индию к Великому Моголу (1714–1717 гг.). Библиографическая монография. СПб.: Типография Р. Голике, 1891. http://militera.lib.ru/research/bezgin_ig/index.html; Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящаго времени. СПб., 1877. — II, VII, 364 с., 1 л. табл. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16575-veselovskiy-n-i-ocherk-istoriko-geograficheskih-svedeniy-o-hivinskom-hanstve-ot-drevneyshih-vremen-do-nastoyaschego-spb-1877#page/1/mode/grid/zoom/1; Лобысевич Ф. И. Описание Хивинского похода 1873 года. СПб.: Типография Высочайше утвержденного Товарищества «Общественная Польза», 1898. 304 с. http://www.runivers.ru/lib/book8849/476642/; Гоков О. Експансія Росії в Середній Азії: роль офіцерів генерального штабу (30-90-ті роки ХІХ ст.) http://ricolor.org/history/voen/bitv/xix/4_02_2011_04/; Михайлов А. А. Первый бросок на юг М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: «Северо-Запад Пресс», 2003. 429 с. http://militera.lib.ru/h/mihaylov_aa2/index.html

 Халфин Н.А. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX в.). М.: Наука, 1974. 407 с.; Халфин Н.А. Присоединение Средней Азии к России (60–90-е годы XIX в.). М.: Наука, 1965. 468 с.; Аннанепесов М. А. Присоединение Туркменистана к России: правда истории // Вопросы истории. № 11. М.: Издательство Академии наук СССР, 1989 С. 70-86. http://istorja.ru/articles.html/central-asia/annanepesov-m-a-prisoedinenie-turkmenistana-k-rossii-pravda-istorii-r422/; Annanepesov M. The khanate of Khiva // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 63-71; Annanepesov M. The Turkmens // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 127-140; Annanepesov M., Moshev M. Turkmenistan // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 297-318; Ниязматов М. Поиск консенсуса. Российско-хивинские геополитические отношения в XVI – начале ХХ в. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2010. 496 с.

 Сальникова А.В. Англо-русское соперничество в Центральной Азии в последней трети XIX — начале XX века // Диссертация на соискание ученной степени кандидата исторических наук. Специальность 07.00.03 – Всеобщая история. Владимир: Ивановский государственный университет, 2009.- 238 с. http://www.dslib.net/vseobwaja-istoria/anglo-russkoe-sopernichestvo-v-centralnoj-azii-v-poslednej-treti-xix-nachale-xx.html; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html; Терентьева Н. В. Советская историография англо-русского соперничества в Средней Азии в первой половине XIX века // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторический наук. Специальность: 07.00.09. – Историография, исторические источники, методы исторического исследования Нижневартовск: Нижневартовский государственный педагогический университет, 2003. http://cheloveknauka.com/sovetskaya-istoriografiya-anglo-russkogo-sopernichestva-v-sredney-azii-v-pervoy-polovine-xix-veka; Терентьева Н. В. Англо-русское соперничество и движении России в Среднюю Азию в XIX в. (к историографии вопроса) // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Выпуск № 2. Тамбов: Издательство Тамбовского государственного университета, 2009. С. 134-142; Данков А. Г. Британская историография второй половины XIX в. об англо-русских противоречиях в Центральной Азии // Вестник Томского государственного университета Выпуск № 300-1. Томск: Томский государственный университет, 2007. С. 87-90; Грулев М. Соперничество России и Англии в Средней Азии М.: Книга по Требованию, 2012. 387 с.

Хидоятов Г.А. Из истории англо-русских отношений в Средней Азии в конце XIX в. (60-70-е гг.) Ташкент: Фан, 1969. 456 с.; Ибрахимов Б. Б. Внешние и внутренние отношения Бухарского ханства с Россией http://jurnal.org/articles/2014/hist20.html

Тимченко С.В. Англо-русское соперничество в Средней Азии в 40-е гг. XIX в. http://new.hist.asu.ru/biblio/zalk/86-99.pdf

 Хашеми Ракаванди С. Э. Отношения Ирана с ханствами Мавераннахра в XVIII — начале XX века // Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Специальность 07.00.02. Всемирная история. Душанбе: Институт истории, археологии, этнографии им. А. Дониша, 2011. http://cheloveknauka.com/otnosheniyairanashanstvamimaverannahravxviiinachalexxveka; Дарабади П. Центральная Евразия в «большой геополитической игре» второй половины XIX — начале ХХ веков ( страницы геоистории) // Кавказ и глобализация. № 3. Т.1. Лулео: CA&CC Press AB, 2007. С. 136-148

 Хопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004. 640 с: ил. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/hopkirk/index.php; Morrison A. Twin Imperial Disasters. The invasions of Khiva and Afghanistan in the Russian and British official mind, 1839–1842 // Modern Asian Studies. Vol. 48. Iss. 1. Jan. 2014. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 253–300; Forniau V., Poujol C. The States of Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 29-50; Burnes A. Travels into Bokhara; being the account of a journey from India to Cabool, Tartary and Persia; also, Narrative of a voyage on the Indus, from the sea to Lahore, with presents from the king of Great Britain; performed under the orders of the supreme government of India, in the years 1831, 1832, and 1833. London : J. Murray, 1834. https://babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=nyp.33433061828517;view=1up;seq=33 

https://babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=nyp.33433061828525;view=1up;seq=7 

https://babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=nyp.33433061828533;view=1up;seq=15; Rawlinson H. England and Russia in the East ; a series of papers on the political and geographical condition of central Asia. L.: John Murray, 1875. 487 p.

 Разумовская В. Из истории сношения России с туркменами в XVIII в. // Красный архив. № 2 (93). М.: Центральный архив РСФСР, 1939. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1740-1760/Snos_turkmen_18/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1740-1760/Snos_turkmen_18/text2.htm; Веселовский В. Первое подданство туркмен России // Исторический вестник. № 5. СПб Типография А.С. Суворина, 1884. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1760-1780/Perv_podd_turkmen/text.htm; Гейнс А.К. Очерк боевой жизни Ахал-текинского отряда 1880-1881 гг. СПб.: Типография департамента уделов, 1882. 84 с. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Gejns/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Gejns/text2.htm; Щербак А.В. Ахал-тэкинская экспедиция генерала Скобелева в 1880-1881 гг. Из воспоминаний д-ра А.В. Щербака. Из воспоминаний д-ра А.В. Щербака. СПб.: Типография В.В. Комарова, 1900. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Scherbak/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Scherbak/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Scherbak/text3.htm

http://militera.lib.ru/memo/russian/scherbak_av/index.html; Маркозов В. Красноводский отряд. Его жизнь и судьба со дня высадки на восточный берег Каспийского моря по 1873 г. включительно. СПб., 1898. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text3.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text4.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text5.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text6.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text7.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text8.htm; Аннанепесов М. А. Присоединение Туркменистана к России: правда истории // Вопросы истории. № 11. М.: Издательство Академии наук СССР, 1989 С. 70-86. http://istorja.ru/articles.html/central-asia/annanepesov-m-a-prisoedinenie-turkmenistana-k-rossii-pravda-istorii-r422/; Федоров К.М. Ахал-Текинская экспедиция. Геок-тепинский бой. Асхабад, 1904. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Fedorov/text.htm; Куропаткин А. Н. Завоевание Туркмении (Поход в Ахал-теке в 1880-1881 гг.). С очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876 г. СПб.: Издательство В. Березовский, 1899 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Kuropatkin/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Kuropatkin/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Kuropatkin/text3.htm; Туган-Мирза-Барановский В.А. Русские в Ахал-Теке. СПб.: Типография В.В. Комарова, 1881. [2], VIII, 176, 2 л. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text3.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text4.htm

http://militera.lib.ru/h/tugan_mirza_baranovsky_va/index.html; Кундакбаева Ж. Б. «Нынешнее требование трухменского хана весьма есть удобное к исполнению». Документы Архива внешней политики Российской империи. 1775-1778 гг. // Исторический архив, № 5. М.: РОССПЭН, 2005. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1760-1780/Dok_turkmen/text.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1740-1760/Snos_turkmen_18/text2.htm; Annanepesov M. The Turkmens // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 127-140; Annanepesov M., Moshev M. Turkmenistan // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 297-318; Кыдырбекулы Д., Аннакулиева Г. Исторический обзор казахско-туркменских отношений http://www.ca-c.org/journal/10-1997/st_17_kadirbek.shtml; Кодинец С. Неудавшаяся экспедиция (Посвящаю гг. офицерам Темир-хан-Шуринского рзервного батальона) // Исторический вестник. № 4. СПб., 1900. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Kodinec_S/text1.htm

Посланник Петра I на Востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718–1725 годах. М.: Наука, 1986. 159 с. http://imwerden.de/pdf/poslannik_petra_I_na_vostoke_1986_text.pdf; Мирза ‘Абдал’азим Сами. Та’рих-и Салатин-и Мангитийа. М.: Восточная литература, 1962. 331 с. http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/framepred.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext3.htm

 

 

 Посланник Петра I на Востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718–1725 годах. М.: Наука, 1986. 159 с. http://imwerden.de/pdf/poslannik_petra_I_na_vostoke_1986_text.pdf; Мирза ‘Абдал’азим Сами. Та’рих-и Салатин-и Мангитийа. М.: Восточная литература, 1962. 331 с. http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/framepred.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext3.htm; Ахмад Дониш. История мангитской династии. Душанбе: Дониш. 1967. http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext3.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext4.htm; Тимченко С.В. Англо-русское соперничество в Средней Азии в 40-е гг. XIX в. http://new.hist.asu.ru/biblio/zalk/86-99.pdf; Маликов А. Противостояние Бухарского эмирата и Шахрисабза в первой половине XIX века https://www.academia.edu/12788001/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%8F%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%91%D1%83%D1%85%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D1%8D%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B0_%D0%B8_%D0%A8%D0%B0%D1%85%D1%80%D0%B8%D1%81%D0%B0%D0%B1%D0%B7%D0%B0_%D0%B2_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D0%B5_XIX_%D0%B2%D0%B5%D0%BA%D0%B0; Исмаилова Б. Политическое и социально-экономическое положение Бухарского эмирата: Вторая пол. XVIII — середина XIX века // Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. 07.00.02 – Отечественная история. Худжанд: Таджикский государственный университет права, бизнеса и политики, Институт истории, археологи и этнографии им. А. Дониша, 2004. 299 с. http://www.dissercat.com/content/politicheskoe-i-sotsialno-ekonomicheskoe-polozhenie-bukharskogo-emirata-vtoraya-pol-xviii-se; Ибрахимов Б. Б. Внешние и внутренние отношения Бухарского ханства с Россией http://jurnal.org/articles/2014/hist20.html; Джурабаев Д. Х. Бухарский эмират второй половины XVIII — первой половины XIX вв. в письменных источниках // Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук Специальность: 07.00.09. – Историография, исторические источники, методы исторического исследования. Худжанд: Таджикский государственный университет права, бизнеса и политики, Институт истории, археологи и этнографии им. А. Дониша, 2014 http://bezogr.ru/buharskij-emirat-vtoroj-polovini-xviii-pervoj-polovini-xix-vv.html; Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношениях их с Россией // Исторический журнал. Март 1941. № 3. М. .: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 68-79; Почекаев Ю.Р. Узурпаторы и самозванцы степных империй. История тюрко-монгольских государств в переворотах, мятежах и иноземных завоеваниях. СПб.: Евразия, 2016. C. 162-164; Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. СПб., 1915. C. 44-45, 59-64, 76-77

 Андреев А.А. Хивинское ханство в начале XVIII в. Трудности политического развития в условиях внешнего влияния // Петровское время в лицах 2015. Труды государственного Эрмитажа LXXVIII. СПб., 2015. С.19-28;Андреев А.А. Хива и Россия в начале XVIII века или история одной несостоявшейся провинции // Столицы и провинция. Материалы IV Международного конгресса петровских городов. СПб.: Европейский дом, 2013. С. 259-272; Полонский И. Хива и Коканд. Вооружённые силы туркестанских ханств https://topwar.ru/88557-hiva-i-kokand-vooruzhennye-sily-turkestanskih-hanstv.html; Почекаев Р.Ю. К истории «буферных государств» на границах России: Аральское владение и его роль в русско-хивинских отношениях. XVIII–XIX вв. // Восточный архив. № 1 (31). М.: Институт востоковедения РАН, 2015. С. 12-17; Мунис и Агехи. Райский сад счастья // Материалы по истории туркмен и Туркмении, Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext3.htm; Annanepesov M., Moshev M. Turkmenistan // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 301-305; Посланник Петра I на Востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718–1725 годах. М.: Наука, 1986. 159 с. http://imwerden.de/pdf/poslannik_petra_I_na_vostoke_1986_text.pdf; Бирзе А. К истории каракалпаков XVIII в. // Красный архив. № 6 (91). М : Центральный архив РСФСР, 1938. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1720-1740/K_ist_karakalpak_18/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1720-1740/K_ist_karakalpak_18/text2.htm; Мухаммед Риза Мираб Агехи. Свидетель счастья // Материалы по истории туркмен и Туркмении. Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text1.phtml?id=13

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text2.phtml?id=14

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi3/text.phtml?id=15

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text1.phtml?id=16

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text2.phtml?id=17

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text1.phtml?id=18

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text2.phtml?id=19

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi6/text.phtml?id=20; Иванов П. П.Восстание китай-кипчаков в Бухарском ханстве 1821-1825 гг. // Труды института востоковедения. XXVIII. М-Л. АН СССР. 1937. http://www.vostlit.info/Texts/rus15/Muchammed_Mir_Alim/text.phtml; Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящаго времени. СПб., 1877. — II, VII, 364 с., 1 л. табл. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16575-veselovskiy-n-i-ocherk-istoriko-geograficheskih-svedeniy-o-hivinskom-hanstve-ot-drevneyshih-vremen-do-nastoyaschego-spb-1877#page/1/mode/grid/zoom/1; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html; Annanepesov M. The khanate of Khiva // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 69-72; Почекаев Ю.Р. Узурпаторы и самозванцы степных империй. История тюрко-монгольских государств в переворотах, мятежах и иноземных завоеваниях. СПб.: Евразия, 2016. C. 164-167

 

 Чехович О.Д. О некоторых вопросах истории Средней Азии XVIII-XIX веков // Вопросы истории Март. № 3. М.: Издательство Академии наук СССР, 1956. С. 84-95; Тимченко С.В. Англо-русское соперничество в Средней Азии в 40-е гг. XIX в. http://new.hist.asu.ru/biblio/zalk/86-99.pdf; Джурабаев Д. Х. Бухарский эмират второй половины XVIII — первой половины XIX вв. в письменных источниках // Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук Специальность: 07.00.09. – Историография, исторические источники, методы исторического исследования. Худжанд: Таджикский государственный университет права, бизнеса и политики, Институт истории, археологи и этнографии им. А. Дониша, 2014 http://bezogr.ru/buharskij-emirat-vtoroj-polovini-xviii-pervoj-polovini-xix-vv.html; Хопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004. 640 с: ил. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/hopkirk/index.php; Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящаго времени. СПб., 1877. — II, VII, 364 с., 1 л. табл. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16575-veselovskiy-n-i-ocherk-istoriko-geograficheskih-svedeniy-o-hivinskom-hanstve-ot-drevneyshih-vremen-do-nastoyaschego-spb-1877#page/1/mode/grid/zoom/1; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html

 

Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Режим доступу: http://rus-turk.livejournal.com/268703.html http://rus-turk.livejournal.com/269097.html http://rus-turk.livejournal.com/269770.html; Глущенко Е. А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. 575 с. http://www.admw.ru/books/Rossiya-v-Sredney-Azii—Zavoevaniya-i-preobrazovaniya/; Безгин И. Г. Князя Бековича-Черкасского экспедиция в Хиву и посольства флота поручика Кожина и мурзы Тевкелева в Индию к Великому Моголу (1714–1717 гг.). Библиографическая монография. СПб.: Типография Р. Голике, 1891. http://militera.lib.ru/research/bezgin_ig/index.html; Хивинская экспедиция 1873 г. Записки очевидца, сапера Е. Саранчова. СПб.: Типография Ф. Сущинского, 1874. 186 с. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Saranchov/text1.htm; Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношениях их с Россией // Исторический журнал. Март 1941. № 3. М. .: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 68-79; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html; Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящаго времени. СПб., 1877. — II, VII, 364 с., 1 л. табл. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16575-veselovskiy-n-i-ocherk-istoriko-geograficheskih-svedeniy-o-hivinskom-hanstve-ot-drevneyshih-vremen-do-nastoyaschego-spb-1877#page/1/mode/grid/zoom/1; Мунис и Агехи. Райский сад счастья // Материалы по истории туркмен и Туркмении, Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext3.htm; Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. СПб., 1915. C.  39, 42-43, 46-59, 65-76, 78-88; Annanepesov M. The khanate of Khiva // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 69, 72; Почекаев Р.Ю. Память об экспедиции А. Бековича- Черкасского в русско-хивинских отношениях XVIII–XIX вв. // Новое прошлое. № 1. Ростов-на-Дону: Южный федеральный университет, 2016. С. 132-147

Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Режим доступу: http://rus-turk.livejournal.com/268703.html http://rus-turk.livejournal.com/269097.html http://rus-turk.livejournal.com/269770.html; Глущенко Е. А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. 575 с. http://www.admw.ru/books/Rossiya-v-Sredney-Azii—Zavoevaniya-i-preobrazovaniya/; Косырев Е. М. Поход в Хиву в 1839 году // Исторический вестник. № 8. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1898. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1820-1840/Kosyrev/text.htm; Иванин М. И. Описание Зимнего похода в Хиву в 1839–1840 году. СПб.: Типография Высочайше утвержденного Товарищества «Общественная Польза», 1874. 268 с. http://militera.lib.ru/h/ivanin_mi/index.html; Morrison A. Twin Imperial Disasters. The invasions of Khiva and Afghanistan in the Russian and British official mind, 1839–1842 // Modern Asian Studies. Vol. 48. Iss. 1. Jan. 2014. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 253–300; Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношениях их с Россией // Исторический журнал. Март 1941. № 3. М. .: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 68-79; Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящаго времени. СПб., 1877. — II, VII, 364 с., 1 л. табл. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16575-veselovskiy-n-i-ocherk-istoriko-geograficheskih-svedeniy-o-hivinskom-hanstve-ot-drevneyshih-vremen-do-nastoyaschego-spb-1877#page/1/mode/grid/zoom/1; Гоков О. Експансія Росії в Середній Азії: роль офіцерів генерального штабу (30-90-ті роки ХІХ ст.) http://ricolor.org/history/voen/bitv/xix/4_02_2011_04/; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html; Annanepesov M. The khanate of Khiva // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 72; Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. СПб., 1915. C. 91-151

 Бартольд В.В. События перед хивинским походом 1873 года по рассказу хивинского историка // Академик В. В. Бартольд. Сочинения, Том II (2). Работы по отдельным проблемам истории Средней Азии. М.: Наука, 1964 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi6/text2.phtml?id=9688; Мухаммед Риза Мираб Агехи. Свидетель счастья // Материалы по истории туркмен и Туркмении. Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text1.phtml?id=13

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text2.phtml?id=14

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi3/text.phtml?id=15

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text1.phtml?id=16

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text2.phtml?id=17

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text1.phtml?id=18

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text2.phtml?id=19

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi6/text.phtml?id=20

 Глущенко Е. А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. 575 с. http://www.admw.ru/books/RossiyavSredneyAziiZavoevaniyaipreobrazovaniya/; Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Режим доступу: http://rus-turk.livejournal.com/268703.html http://rus-turk.livejournal.com/269097.html http://rus-turk.livejournal.com/269770.html; Мак-Гахан 1875. Военные действия на Оксусе и падение Хивы. Сочинение Мак-Гахана. М.: В Университетской типографии (Катков и К°), 1875. 304 с.http://militera.lib.ru/memo/usa/mcgahan_ya/index.html; Лобысевич Ф. И. Описание Хивинского похода 1873 года. СПб.: Типография Высочайше утвержденного Товарищества «Общественная Польза», 1898. 304 с. http://www.runivers.ru/lib/book8849/476642/; Алиханов-Аварский М. Поход в Хиву (кавказских отрядов). 1873. Степь и оазис. СПб.: Паровая скоропечатня Я. И. Либермана, 1899. 314 c. http://militera.lib.ru/memo/russian/alihanov_avarsky_m/index.html; Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношениях их с Россией // Исторический журнал. Март 1941. № 3. М. .: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 68-79; Forniau V., Poujol C. The States of Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 46; Annanepesov M. The khanate of Khiva // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 73; Крупенкин Е. Н. Политические отношения  Российской империи и Хивинского ханства в 1867-1870 гг. // Вестник Томского государственного университета. Выпуск № 404 . Томск: Томский государственный университет, 2016. C. 101-103 ; Покоритель и устроитель Туркестанского края генерал-адъютант К. П. фон-Кауфман I-й. // Кауфманский сборник, изданный в память 25 лет, истекших со дня смерти покорителя и устроителя Туркестанского края генерал-адъютанта К. П. фон-Кауфмана I-го. М., типолитография Т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1910. с. I — LXXXIV. http://militera.lib.ru/bio/semenov_aa_kaufman/index.html; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html; Гоков О. Експансія Росії в Середній Азії: роль офіцерів генерального штабу (30-90-ті роки ХІХ ст.) http://ricolor.org/history/voen/bitv/xix/4_02_2011_04/; Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. СПб., 1915. C. 162-166, 179-183; Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящаго времени. СПб., 1877. — II, VII, 364 с., 1 л. табл. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16575-veselovskiy-n-i-ocherk-istoriko-geograficheskih-svedeniy-o-hivinskom-hanstve-ot-drevneyshih-vremen-do-nastoyaschego-spb-1877#page/1/mode/grid/zoom/1; Маркозов В. Красноводский отряд. Его жизнь и судьба со дня высадки на восточный берег Каспийского моря по 1873 г. включительно. СПб., 1898. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text3.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text4.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text5.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text6.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text7.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Markozov/text8.htm; Гельман Х. От Красноводска до Хивы // Вестник Европы. № 8. СПб.: М.М. Стасюлевич, 1882.  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Gelman_H/text1.htm

 Глущенко Е. А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. 575 с. http://www.admw.ru/books/RossiyavSredneyAziiZavoevaniyaipreobrazovaniya/; Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Режим доступу: http://rus-turk.livejournal.com/268703.html http://rus-turk.livejournal.com/269097.html http://rus-turk.livejournal.com/269770.html; Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношениях их с Россией // Исторический журнал. Март 1941. № 3. М. .: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 68-79; Forniau V., Poujol C. The States of Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 44; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html; Хашеми Ракаванди С. Э. Отношения Ирана с ханствами Мавераннахра в XVIII — начале XX века // Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Специальность 07.00.02. Всемирная история. Душанбе: Институт истории, археологии, этнографии им. А. Дониша, 2011. http://cheloveknauka.com/otnosheniyairanashanstvamimaverannahravxviiinachalexxveka; Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. СПб., 1915. C. 159-162; Мирза ‘Абдал’азим Сами. Та’рих-и Салатин-и Мангитийа. М.: Восточная литература, 1962. 331 с. http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/framepred.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext3.htm

 Глущенко Е. А. Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. 575 с. http://www.admw.ru/books/RossiyavSredneyAziiZavoevaniyaipreobrazovaniya/; Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Режим доступу: http://rus-turk.livejournal.com/268703.html http://rus-turk.livejournal.com/269097.html http://rus-turk.livejournal.com/269770.html; Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношениях их с Россией // Исторический журнал. Март 1941. № 3. М. .: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 68-79; Forniau V., Poujol C. The States of Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 44-46; Покоритель и устроитель Туркестанского края генерал-адъютант К. П. фон-Кауфман I-й. // Кауфманский сборник, изданный в память 25 лет, истекших со дня смерти покорителя и устроителя Туркестанского края генерал-адъютанта К. П. фон-Кауфмана I-го. М., типолитография Т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1910. с. I — LXXXIV. http://militera.lib.ru/bio/semenov_aa_kaufman/index.html; Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1875. 361 с. http://militera.lib.ru/research/terentiev_ma/index.html; Гоков О. Експансія Росії в Середній Азії: роль офіцерів генерального штабу (30-90-ті роки ХІХ ст.) http://ricolor.org/history/voen/bitv/xix/4_02_2011_04/; Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие. СПб., 1915. C. 176-178, 184-187; Мирза Салимбек. Тарих-и Салими (Источник по истории Бухарского эмирата). Ташкент: Akademiya. 2009. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XX/1900-1920/Mirza_Salimbek_2/frametext1.htm; Мирза ‘Абдал’азим Сами. Та’рих-и Салатин-и Мангитийа. М.: Восточная литература, 1962. 331 с. http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/framepred.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus2/Sami/frametext3.htm; Ахмад Дониш. История мангитской династии. Душанбе: Дониш. 1967. http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext3.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Donis/frametext4.htm

 

 Хопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004. 640 с: ил. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/hopkirk/index.php

 

Вамбери А. Путешествие по Средней Азии. М.: Восточная литература, 2003. C. 91-182

 Кыдырбекулы Д., Аннакулиева Г. Исторический обзор казахско-туркменских отношений http://www.cac.org/journal/10-1997/st_17_kadirbek.shtml; Даудов А. Х., Андреев А. А., Янченко Д. Г., Шорохов В. А., Кибинь А. С.  К истории первых русских крепостей на восточном побережье Каспийского моря // Былые годы. Сочи: Сочинский государственный университет, 2016. С. 5-13; Annanepesov M. The Turkmens // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 5. Paris: Unesco Punlishing, 2003. P. 135-137; Мухаммед Риза Мираб Агехи. Свидетель счастья // Материалы по истории туркмен и Туркмении. Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text1.phtml?id=13

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text2.phtml?id=14

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi3/text.phtml?id=15

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text1.phtml?id=16

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text2.phtml?id=17

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text1.phtml?id=18

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text2.phtml?id=19

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi6/text.phtml?id=20; Мунис и Агехи. Райский сад счастья // Материалы по истории туркмен и Туркмении, Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi1/frametext3.htm; Веселовский В. Первое подданство туркмен России // Исторический вестник. № 5. СПб Типография А.С. Суворина, 1884. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1760-1780/Perv_podd_turkmen/text.htm; Разумовская В. Из истории сношения России с туркменами в XVIII в. // Красный архив. № 2 (93). М.: Центральный архив РСФСР, 1939. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1740-1760/Snos_turkmen_18/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1740-1760/Snos_turkmen_18/text2.htm; Русско-туркменские отношения вXVIII-XIX вв. (до присоединения Туркмении к России). Ашхабад: Издательство Академии наук ТуркмССР, 1963ю 583 с. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1700-1720/Russ_turkmen/index.htm; Мухаммед Тагы-хан. Отменитель предыдущих историй // Материалы по истории туркмен и Туркмении, Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л. АН СССР. 1938. http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Muchammad_tagu_chan/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Muchammad_tagu_chan/text2.htm; Мухамммед Хассан-хан. Насировская упорядоченная история // Материалы по истории туркмен и Туркмении. Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л. АН СССР. 1938. http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Muchammed_chasan_chan/text2.htm; Мередова О. (Ашурпура Н.М.) Письма-фирманы Ахмад-шаха Дуррани туркменам // Известия АН ТуркмССР. Серия общественных наук. № 5. Ашхабад: Илим, 1977. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XVIII/1740-1760/Achmad_Schah_Durrani/text1.htm

 Рабинович И. Завоевание Туркмении царскими войсками (1883-1885 гг.) // Борьба классов. № 8. Август. М.: Изд-во ЦКП (б) Правда, 1936, C. 1-11; Мухаммед Тагы-хан. Отменитель предыдущих историй // Материалы по истории туркмен и Туркмении, Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л. АН СССР. 1938. http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Muchammad_tagu_chan/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Muchammad_tagu_chan/text2.htm; Сальникова А.В. Англо-русское соперничество в Центральной Азии в последней трети XIX — начале XX века // Диссертация на соискание ученной степени кандидата исторических наук. Специальность 07.00.03 – Всеобщая история. Владимир: Ивановский государственный университет, 2009. C. 99-124; Присоединение Туркмении к России (сборник архивных документов). Ашхабад: Изд-во АН Туркменской ССР, 1960. 824 с. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Prisoed_turk_ross/index.htm; Кыдырбекулы Д., Аннакулиева Г. Исторический обзор казахско-туркменских отношений http://www.cac.org/journal/10-1997/st_17_kadirbek.shtml; Forniau V., Poujol C. The States of Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 47; Annanepesov M., Moshev M. Turkmenistan // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 305-307; Дарабади П. Центральная Евразия в «большой геополитической игре» второй половины XIX — начале ХХ веков ( страницы геоистории) // Кавказ и глобализация. № 3. Т.1. Лулео: CA&CC Press AB, 2007. С. 140; Cапаров М. «Дженг-е-Мерв» как персидский источник по изучению истории Южного Туркменистана середины XIX в. Ашхабад: Ылым, 1990 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Muchammed_Ali_Husejni/vved.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Muchammed_Ali_Husejni/pred1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Muchammed_Ali_Husejni/pred2.htm; Гоков О. Експансія Росії в Середній Азії: роль офіцерів генерального штабу (30-90-ті роки ХІХ ст.) http://ricolor.org/history/voen/bitv/xix/4_02_2011_04/; Кодинец С. Неудавшаяся экспедиция (Посвящаю гг. офицерам Темир-хан-Шуринского рзервного батальона) // Исторический вестник. № 4. СПб., 1900. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Kodinec_S/text1.htm; Туган-Мирза-Барановский В.А. Русские в Ахал-Теке. СПб.: Типография В.В. Комарова, 1881. [2], VIII, 176, 2 л. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text3.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Tugan-mirza/text4.htm

http://militera.lib.ru/h/tugan_mirza_baranovsky_va/index.html; Демуров Г.З. Бой с текинцами при Денгиль-тепе 28 августа 1879 г. // Исторический вестник. № 3. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1881. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Demurov/text.htm; Мухаммед Риза Мираб Агехи. Свидетель счастья // Материалы по истории туркмен и Туркмении. Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1938 http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text1.phtml?id=13

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi2/text2.phtml?id=14

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi3/text.phtml?id=15

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text1.phtml?id=16

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi4/text2.phtml?id=17

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text1.phtml?id=18

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi5/text2.phtml?id=19

http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Agehi6/text.phtml?id=20

 Аннанепесов М. А. Присоединение Туркменистана к России: правда истории // Вопросы истории. № 11. М.: Издательство Академии наук СССР, 1989 С. 70-86. http://istorja.ru/articles.html/central-asia/annanepesov-m-a-prisoedinenie-turkmenistana-k-rossii-pravda-istorii-r422/; Рабинович И. Завоевание Туркмении царскими войсками (1883-1885 гг.) // Борьба классов. № 8. Август. М.: Изд-во ЦКП (б) Правда, 1936, C. 1-11; Майер А. А. Наброски и очерки Ахал-Текинской экспедиции 1880-1881 (Из воспоминаний раненого) http://rgo-sib.ru/book/kniga/206.htm; Куропаткин А. Н. Завоевание Туркмении (Поход в Ахал-теке в 1880-1881 гг.). С очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876 г. СПб.: Издательство В. Березовский, 1899 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Kuropatkin/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Kuropatkin/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Kuropatkin/text3.htm; Сальникова А.В. Англо-русское соперничество в Центральной Азии в последней трети XIX — начале XX века // Диссертация на соискание ученной степени кандидата исторических наук. Специальность 07.00.03 – Всеобщая история. Владимир: Ивановский государственный университет, 2009. C. 99-124; Присоединение Туркмении к России (сборник архивных документов). Ашхабад: Изд-во АН Туркменской ССР, 1960. 824 с. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Prisoed_turk_ross/index.htm; Присоединение Мерва к России. Ашхабад: Изд-во АН Туркменской ССР, 1960. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Prisoedinenie_Merva/text.htm; Кыдырбекулы Д., Аннакулиева Г. Исторический обзор казахско-туркменских отношений http://www.cac.org/journal/10-1997/st_17_kadirbek.shtml; Forniau V., Poujol C. The States of Central Asia // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 47-48; Annanepesov M., Moshev M. Turkmenistan // History of Civilizations of Central Asia. Vol. 6. Paris: Unesco Punlishing, 2005. P. 307-310; Покоритель и устроитель Туркестанского края генерал-адъютант К. П. фон-Кауфман I-й. // Кауфманский сборник, изданный в память 25 лет, истекших со дня смерти покорителя и устроителя Туркестанского края генерал-адъютанта К. П. фон-Кауфмана I-го. М., типолитография Т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1910. с. I — LXXXIV. http://militera.lib.ru/bio/semenov_aa_kaufman/index.html; Дарабади П. Центральная Евразия в «большой геополитической игре» второй половины XIX — начале ХХ веков ( страницы геоистории) // Кавказ и глобализация. № 3. Т.1. Лулео: CA&CC Press AB, 2007. С. 140; Гуляев А.Г. Похрод на Аму-Дарью и в Текинской оазис уральских казаков. Уральск: Типография В.И. Жаворонуова, 1882. 82 с. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Guljaev/frametext.htm; Гейнс А.К. Очерк боевой жизни Ахал-текинского отряда 1880-1881 гг. СПб.: Типография департамента уделов, 1882. 84 с. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Gejns/text1.htm, http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Gejns/text2.htm; Щербак А.В. Ахал-тэкинская экспедиция генерала Скобелева в 1880-1881 гг. Из воспоминаний д-ра А.В. Щербака. Из воспоминаний д-ра А.В. Щербака. СПб.: Типография В.В. Комарова, 1900. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Scherbak/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Scherbak/text2.htm; Шаховской В. экспедиция против ахал-текинцев в 1879-1880-1881 гг. Посвящается памяти М.Д. Скобелева. Исторический очерк очевидца и учасника // Русская старина. № 4. СПб.: Печатня В.И. Головина, 1885. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Sachovskoj_V/text1.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Sachovskoj_V/text2.htm

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Sachovskoj_V/text3.htm; Федоров К.М. Ахал-Текинская экспедиция. Геок-тепинский бой. Асхабад, 1904. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Fedorov/text.htm

Нестор Маничкин. Айналайын: деконструкция сакрального жертвоприношения в кыргызской культуре

Нестор Маничкинкандидат исторических наук, научный сотрудник ИЭА им. Миклухо-Маклая РАН, член Ассоциации медицинских антропологов.  

Айналайын: деконструкция сакрального жертвоприношения в кыргызской культуре

ZITABL. Energy Cоз. инсталляция, Астана, 2016

Развивая постструктуралистские подходы (или то, что иногда именуется French Theory) в антропологии, Эдуарду Вивейруш де Кастру приходит к выводу о непосредственной близости антропологических теорий к практикам тех коллективов, которые выступают предметами этих теорий. Встреча антропологических концептов Ф. Дескола и М. Статерн с одной стороны и философских концептов Б. Латура и Ж. Делёза с другой позволяет сделать вывод: западная антропология в значительной мере определяется туземными концептами, которые сами представляют собой различные антропологии (или этнометафизики).

Утверждая принципиальную равноценность дискурсов антрополога и туземца, де Кастру пишет о реляционности антропологических концептов, которые “не являются ни правдивым отображением культуры туземца (что было бы позитивистской мечтой), ни иллюзорными проекциями культуры антрополога (что было бы конструктивистским кошмаром)”, но отражают “определенное отношение познаваемости двух культур, а проецируют они две эти культуры в качестве своих собственных посылок” [Кастру 2017: 139].

Я предлагаю рассмотреть многосмысловое понятие “айналайын” как объемный этнометафизический концепт и диалогизировать его в русле современного философско-антропологического дискурса. Стоит заметить, что практически все сказанное о нем на примере кыргызского материала, можно распространить и на родственную казахскую культуру.

Один из главных элементов народного духовно-магического ритуала садага (жертвоприношение, осуществляемое с теми или иными интенциями) состоит в предварительном кружении жертвенного животного или в его обводе вокруг страждущего человека. У кыргызов иногда могут обводить вокруг человека не само животное, а его отрубленную голову. Кружение также присутствует в магических манипуляциях көчүрүү(экзорцистской магии) [Castagné 1930]. В таких случаях кружат не только жертвенных животных, но также птиц или предметы, в которые, по магическим представлениям, “пересаживается” злокозненный дух, причина несчастья. Известны и обряды, когда шаман-бакшы своим посохом с колокольчиками (так называемый аса-таяк) очерчивают круг вокруг пациентов, постукивая концом посоха по земле [Басилов 1992: 77]. Подобные ритуалы распространены и сейчас. Характерно, что зачастую бакшы не только обводит посохом вокруг человека, но и одновременно сам кружится вокруг своей оси.

Выражение «айланайын», непосредственно связанное с кружением, довольно часто встречается в ритуальных действиях шаманов (бакшы у кыргызов, баксы у казахов), а также в народно-мусульманских зикрах разной степени “шаманизированности” [Маничкин 2015]. Само это выражение представляет собой целый семантический пучок, обозначающий одновременно кружение-вращение, жертвоприношение, одобрение, хлопоты, внимание, почтение и умиление. К. К. Юдахин переводит восклицание «Айланайын!» словосочетанием “мой миленький” в значении готовности “стать искупительной жертвой” за этого “миленького” [Киргизско-русский словарь II, 1985:  31]. Слово «айланайын»образовано от глагола «айлан» — т. е. кружиться, вертеться, вращаться. Движение вокруг чего-либо (или чаще кого-либо) — это движение заботы: кружиться — значит хлопотать, выказывать почести. К “вращению” близко и “превращение” или “оборачивание” чем-либо, кем-либо: “айлан” — это так же “превращаться”, “оборачиваться”, “становиться”. В большинстве русских переводов ритуальной поэзии и мифопоэтических текстов “айналайын” переводят как “да кружусь!”. Восклицание «Айланайын!» используется не только в духовной или светской поэзии, но и в повседневной речи. С его помощью нередко высказывается умиление перед детьми, благорасположение к гостю, почтение перед талантами и достоинствам референта, признание близости.

У казахов, равно как и у кыргызов, обойти человека кругом — значит “принять на себя его болезни”, перенести на себя какие-то его качества, частично отождествиться с ним [Торланбаева 2012: 63]. Таким образом, речь идет о характерном элементе не дуального восприятия, то есть о феномене партиципации, лежащем в основе дологического, мифопоэтического языка [Леви-Брюль 1994]. Этот феномен может пониматься антропологами в широком диапазоне от “дипластии”, наследующей психофизиологическому механизму глоттогенеза [Поршнев 1974: 450-454] до экзистенциальных структур [Пелипенко, Яковенко, 1998: 56] или “концептуальной несоизмеримости” [Гирц 2007: 3-6]. Слияние (партиципация) в шаманских обрядах осуществляется по методу заместительной жертвы, и именно поэтому в обрядовых восклицаниях “Айналайын!” субъект и объект слиты в преклонении и виктимности. Этнограф Т. Д. Баялиева приводит несколько примеров из шаманских заклинаний: «Айланайынкудай, айланайынжер, айланайынсуу!» («Да кружусь, Всевышний, да кружусь, земля, да кружусь, вода!») [Баялиева 1972:  38], «Айланайынкайберен, кырк-чилтенколдо!» («Да кружусь кайберен, кырк-чилтен, помоги!») [Баялиева 1972:  115].

По мысли Р. Амайон, фигура шамана связана с механизмами виктимности и обмена. Он жертвует духам за людей, вместе с тем оповещая людей о воле потусторонних сил, с которыми община старается соблюдать “баланс интересов” [Hamayon 1990]. Важно понимать, что сам шаман, подстегивающий себя заклинательным рефреном “Да кружусь!”, есть жертва за общину, и его жертвенность проявлена во всей его шаманской судьбе, его отделенности от других, в том числе и в так называемой “шаманской болезни”. Большинство бакшыыры (песен бакшы) содержат в себе элемент жалобы на свою участь, воспоминания о том, каким испытаниям духи подвергли своего избранника, как он получил свой дар, залог незавидной шаманской участи. Такие же мотивы звучат и на ритуалах зикра (зикирчалуу), и на магических ритуалах  демсалуу. Не случайна и минорная тональность песен шаманов Центральной Азии: исследователи обнаружили, что шаманы поют заклинания на манер плачей, так называемых кошоков [Somfai-Kara 2007: 63-66]. Шаманский дар и связанные с ним испытания в духовно-магической поэзии киргизов, казахов и узбеков нередко называют “бедой”, а духов-покровителей “духами-мучителями”  [Наумова 2006: 79].

Стоит отметить, что идея сакрального жертвоприношения и преображения адепта через кружение лежит и в основе суфийского зикра (что облегчило шаманско-исламскую синкретизацию данной практики у тюрок Центральной Азии). Заметим, что, по мнению ряда исследователей, животные жертвоприношения со временем заменили первичные человеческие, а сама идея жертвенности и связанные с ней мотивы “перехода” (первоначальные формы символического обмена) между мирами наследует архаическому праксису ритуальных убийств [Жирар 2016: 119].

Развивая идеи Леви-Стросса в духе перспективизма, де Кастру относит шаманские практики к жертвоприношениям и трактует деятельность шамана как “установление связи или переводов между мирами каждого из видов живых существ”: шаман ищет гомологии и активные эквивалентности различных перспектив, сталкивающихся друг с другом [Кастру 2017: 108]. Антрополог пишет, что “в зазеркалье уходит сам шаман” — он не отправляет туда неких посланцев в форме жертв, но сам является жертвой. Постепенно с усложнением социальных отношений, шаман из жертвы превращается в оператора жертвоприношений, то есть в жреца, который осуществляет жертвоприношение за другого, надзирает за отправлением культа, становится его распорядителем[там же, 109].

Таким образом выделяются горизонтальный (или трансверсальный по де Кастру) и вертикальный шаманизмы [там же, 109-113]. С этим антропологическим разделением в определенном коррелирует разделение на черное и белое шаманство, встречающееся у некоторых народов, в том числе у кыргызов, которые отождествляют белых шаманов с практиками народного мусульманства (молдо), а черных шаманов (кара бакшы) называют собственно настоящими шаманами [Маничкин 2016]. Смена архаического, трансверсального шаманства на вертикальное (первичное жречество), по-видимому, меняет и символический ландшафт, саму шаманскую грезу: архетипическое Иное, с которым имеет дело горизонтальный шаман, преимуществено териоморфно, а Иное вертикального шамана обычно имеет антропоморфные черты (культ предков) [Кастру 2017: 111].

В этом смысле интересно сравнивать киргизские и казахские шаманские песни с таджикскими и узбекскими. Легко увидеть, что среди первых будет заметно больше животных образов. Запечатлено и упоминание териоморфных духов и четырех сторон света с восклицнием “Айналайын!”. Так, бакшы Абдуллабек Монгошев использует заклинательный рефрен “Айланайынкайберен”, что С. Абрамзон, записавший заклинание, переводит как “Милый (буквально: да паду я жертвой за тебя) Кайберен”. Кайберены (или “кайып эрен”) близки диким копытным животным кайыпам, прародительницей которых которых считают МайүздүүЭңе — Рогатую Мать, легендарную прародительницу кыргызского племени бугу. В отрывке, который приводит С. Абрамзон, кружение по четырем сторонам света — залог проявления духов, антропоморфных (белый ишан) и териоморфных (серых и белых зайцев) [Абрамзон 1958: 148].

Ранжирование териоморфных и антропоморфных образов в духовно-магических текстах может служить и подтверждением выдвинутой Р. Амайон гипотезы, по которой шаманизм возникает в обществе охотников как символическая система взаимоотношений с миром диких животных, а уже в верованиях скотоводов первое место постепенно занимает “цикл социального производства” и культ предков, обеспечивающих производство имущества и пищи [Амайон, 1996: 128]. Кыргызы и казахи в к. XIX — первой половине XX века, когда ученым удалось собрать этнографические сведения о бакшылык и записать ряд шаманских призываний, были в основном скотоводами-кочевниками, однако, большую роль в хозяйстве этих народов играла и охота. Можно предположить, что остатки шаманизма в оседлых культурах в большей степени, чем у скотоводов-кочевников, ”отдаляются” от архаической, горизонтальной шаманской топики, а культ предков в этих культурах постепенно синкретизируется с институализированными религиозными формами (в случае кыргызов и казахов речь идет о исламе, преимущественно суфийского образца), в результате чего животные образы отступают на второй план, а человеческие и трансцендентные, напротив, набирают силу. В результате шаман-жертва превращается в жреца-распорядителя жертвоприношения, сакрального агента вертикального, иерархического механизма символического обмена, ведущего к появлению трансцендентных и религиозных концептов.

Как указывает де Кастру, трансформации в шаманском жертвоприношении “запускают интенсивные отношения, которые меняют природу самих терминов, поскольку они проводят “нечто” между ними”: трансформация в этом случае обращается к “энергетике непрерывности”. Характерно, что де Кастру использует математическую аллегорию, которая релевантна не только горизонтальному шаманизму, но и религиозной мистике (к примеру, суфизму), которую часто считают “архаическим элементом религии”. Он пишет: “…смерть жертвы является касательной, наиболее приближенной к божественной кривой” [Кастру 2017: 103].

Мифопоэтический язык имеет свое основание в архаической культуре, в частности, в том, что в данной статье именуется горизонтальным шаманизмом. Основным структурообразующим концептом мифопоэтического языка французский философ и исследователь сакрального Ж.-Ж. Вюнанбурже называет мифотворящую или мифопоэтическую интенциональность. Вюнанбурже выделяет пару “языков”: абстрактно-разумную репрезентацию (экспликативное мышление) и мифопоэтическое мышление (обобщающее понимание). Для первого характерна изоляция информации от конкретных пространственно-временных координат и стремление к избавлению от образов, а второй представляет собой “символический способ творения”, в котором эмпирические данные априорно принимаются нарративными структурами. Концептуальное содержание в мифопоэтическом мышлении неотделимо от пространственно-временной схематизации [Вюнанбурже 2000: 59-61]. Вюнанбурже подчеркивает, что миф — это не ущербная форма интеллектуальной деятельности, а первичный интеллект, по отношению к которому рациональная абстракция является неким устрожением имманентного символического наполнения. Мифопоэтическое понимание у Вюнанбурже встраивает ограниченную данность в “тотальность опыта”, осуществляет встречу объекта и субъекта, придает смысл экзистенциально окрашенным (не сводимым к данности) феноменам, таким как жизнь, смерть, страдание, сексуальность и т. п. [Вюнанбурже 2000]. В такой онтологической делиниации французский исследователь ближе скорее М. Хайдеггеру, разделяющему рациональное мышление (так называемая счетно-расчетливая рациональность) и поэтическое мышление (мышление, по Хайдеггеру, восходящее к корню и сути языка), чем к эволюционистскому взгляду на данную проблематику, к примеру, интерпретации партисипативных феноменов “дологического мышления” Л. Леви-Брюля у Б. Ф. Поршнева, который рассматривает появление логики из архаического языка-мышления как процесс диалектического развития суггестии и дипластии [Поршнев 1974: 380-442]. Вюнанбурже полагает, что мифопоэтическое мышление плодотворно, когда речь идет о событиях, для которых виртуальное, то есть возможное или потенциальное, значительно превосходит объективную данность [Вюнанбурже 2000: 60-62].

Уникальность человека разумного в том, что к универсуму он соотнесен таким способом, что пребывает между действительным и возможным, причем, взаимодействие между ними строится в русле символического обмена (жертвоприношения), выступающего функцией круговорота, кружения, обращения: обозначение одного посредством другого действует как игра с виртуальным полем, где встречаются слова и вещи. В архаических, в том числе шаманских практиках, такая связь совершенно прозрачна, она указывает на саму себя: сам шаманский обряд-игра (называемый бакшыойно— букв. “игрище”, “игра” или “забава” шамана) не только представляет собой культурный феномен игровой инверсии, но и репрезентует себя в качестве такового. Он осуществляется в мифопоэтической топике, где интенциональное и не-сознательное сущностно собирают событие. Сузить этот философский взгляд на шаманское камлание позволяет оптика французского социолога Р. Кайуа: в ней обряды бакшы, обряды символического обмена, жертвоприношения и налаживания “энергетики непрерывности”, предстают как образец “головокружительных игр” (ilinx или vertigo): они имеют элементы быстрого кружения, кульбитов, на нейрофизиологическом уровне  призванных нарушить стабильность конвенционального восприятия реальности и вызывать измененные состояния сознания, в которых “касательная жертвы” приближается к “божественной кривой”. Такому взгляду вовсе не противоречит то, что эти же обряды могут быть описаны как “подражательные игры” (mimicry), связанных с маскарадом и культом образа [Кайуа 2007: 107-118], ведь мимикрия и есть семантический механизм, осуществляемый посредством обмена между реальным и виртуальным (либо через виртуальное), посредством языка. И ритуальное “головокружение” и психосоциальная мимикрия —  две стороны виктимного акта, жертвоприношения, которое в своих секулярных формах превращается в экономику и политику [Токарев 1983].

Как указывалось выше, между суфийскими зикрами и шаманскими камланиями есть очевидное структурное родство, а встреча двух этих духовных традиций породила специфический феномен “шаманского зикра”. Исполняемые во время зикирчалуу стихи обычно имеют мусульманские рефрены (“Субаханн Алла”, “Аллоху Акбар” и другие).  Подобные формулы повторяются определенное количество раз. Персеверация заклинательных формул характерна и для шаманских заклинаний. Интересно сравнить мусульманские рефрены “Алла-уй!”, “Алла-ха!”, “Алла!” с немусульманским рефреном “Аламна!”, ныне не переводимым взывании к высшим силам, которое было зафиксировано в поэзии шорских шаманов [Арнау Муро 2000: 112-117]. Поскольку шорская и хакасская шаманская поэзия воспроизводит древнетюркскую, общую с кыргызами и казахами, уместным представляется предположить, что формула “Аламна!” или другие шаманские рефрены такого рода были в мусульманский период органично заменены среди мусульманизированных народов на призыв к Аллаху. Это, конечно, только облегчило синкретизацию мусульманского зикра и шаманских заклинаний. Очевидно, что выражение “Айналайын!”, равно как и созвучное “Аламна!”, не только значимо для заклинательных песен в качестве объемного семантического пучка, но и удобно в силу фонетических особенностей —  своего напевного, пластического звучания, которое насыщает его оборотническую семантику, “включает” суггестивные механизмы “энергетики непрерывности”, вокально-танцевального круга сакрального жертвоприношения. “Айнайлайын” — столь же танцующее, дышащее слово, как и “Алла-уй!”, а ведь именно “выкрики” и “специфические телодвижения” зикра, как замечает В. Н. Басилов, и позволили ему заменить собой шаманский танец у ряда народов Центральной Азии [Басилов 1992 : 208].

“Айналайын”, таким образом, это —  и синнестезирующий ритуальный выкрик, и нацеленнная на слияние с другим существом формула вежливости, умиления, и семантический пучок, мантра кругообразного обмена, жертвенности, и слово-пароль, гостеприимно приглашающее нас к мифопоэтическому основанию человеческого мышления — вплоть до шаманского горизонта, где различные социокосмические порядки налаживают свои отношения и порождают в этом налаживании уникальные этнометафизические концепты, — “айналайын” — само есть этнометафизический концепт становления. А в случае данного доклада, это ещё и слово о познавательных отношениях различных культур.

Литература:

Абрамзон С. М. К характеристике шаманства в старом быту киргизов.  – КСИЭ, 1958, вып. XXX. С. 143-150.

Амайон Р. Традиционный сибирский шаманизм // Центрально-азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты. Материалы международного симпозиума, 20-26 июня 1996 г., Улан-Удэ (1996), С. 123-129.

Арнау Муро К. Бытовое шаманство шорцев: к проблеме “шаманского дара” // Шаманский Дар. Этнологические исследования по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам, т. 6. Москва: ИЭА РАН, 2000. С. 108-119.

Басилов В. Н. Шаманство у народов Средней Азии и Казахстана. М.,1992. — 327 с.

Баялиева Т. Д. Доисламские верования и их пережитки у киргизов. –Фрунзе, 1972 -168 с.

Вюнанбурже Ж.-Ж. Принципы мифопоэтического воображения. Пер. Е. Семаш. // Метафизические исследования. Выпуск XV. Искусство II. – 2000. – С. 51-68.

Гирц К. Как мы сегодня думаем: к этнографии современной мысли // Этнографическое обозрение. — 2007. -№ 2. — С. 3-16.

Жирар Р. Вещи, сокрытые от создания мира. М.: ББИ, 2016 — 518 с.

Кастру Э. В. де. Каннибальские метафизики. Рубежи постструктурной антропологии. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. — 200 с. (Новая антропология).

Кайуа Р. Игры и люди; Статьи и эссе по социологии культуры / Сост., пер. с фр. и вступ. ст. С. Н. Зенкина. — М.: ОГИ, 2007. 304 с.

Киргизско-русский словарь. В двух книгах. Около 40 000 слов / Сост. К.К. Юдахин. – Ф.: Главная редакция Киргизской Советской Энциклопедии, 1985. Кн. 1 А – К. – 504 с.

Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. –  М.: Педагогика – Пресс, 1994. – 608 с.

Маничкин Н. А. Взаимодействие суфизма и доисламских верований в народном зикре // Известия НАН КР. — № 4, 2015. — С. 100 — 106.

Маничкин Н. А. Сакральные переживания: новые материалы к характеристике типов измененных состояний сознания и дифференциации киргизского шаманства // Сибирские исторические исследования. — № 4, 2016. — С. 216-235.

Наумова О. В. Казахский баксы: история одной фотографии (публикация материалов Ф. А. Фиельструпа по казахскому шаманству) // Этнографическое обозрение. — 2006. — N 6. — С. . 77-85.

Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. Структурная морфология культуры. Единство онто- и филогенеза. Изоморфизм мышления и историко-культурной феноменологии. — М.: Языки русской культуры, 1998. — 371 с.

Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М.: Мысль, 1974.

Сулейменов О. Айналайын. Everything [Электронный ресурс] : https://everything.kz/article/3046222-olzhas-suleymenov-aynalayyn (дата обращения: 16.02.2018).

Токарев С. А. О жертвоприношениях // Природа. М., 1983. № 10. С. 55-66.

Торланбаева К. У. Ритуальные кружения в доисламских верованиях и исламе: Универсализм и уникальность // Религиозная жизнь народов Центральной Евразии (Этнологические исследования по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам. Т. 16): Сб. статей. М.: ИЭА РАН. 2012. С. 58-68.

Castagné J. Magie et exorcisme chez les Kazak-Kirghizes et autres peuples turcs orientaux. Extrait de la Revue des Études Islamiques. Paris, 1930 — 151 p.

Durand G. The Anthropological Structures of the Imaginary. — Boombana Publications, 1999 — 448 p.

Hamayon R.La chasse à l’âme. Esquisse d’une théorie du chamanisme sibérien. Nanterre, Société d’ethnologie 1990 — 880 p.

Somfai-Kara, D. – Hoppál, M. – Sipos János (2007), The Sacred Valley of jay Ata and a Kirghiz Shaman from Xinjiang, China, Shaman: An International Journal for Shamanistic Research 15:(1-2) pp. 47-68.

Игорь Крупко. Мифологика «уята»

Игорь Крупко научный сотрудник Центра сближения культур под эгидой ЮНЕСКО.

Мифологика «уята»

Существование и функционирование моральных кодов традиционной культуры (в нашем случае — казахской) представляет огромный интерес для историков и антропологов в контексте психоистории, истории эмоций, транскультурной психологии и т.д. Смысловое богатство концепта «уят» (в переводе с казахского «ұят» – «стыд», «совесть», «витальный дискомфорт») в традиционной казахской культуре может помочь исследователям ответить на самые разные вопросы историко-культурного порядка. Однако в условиях модернизации и капиталистических отношений «уят» превращается в выгодную торговлю добродетелями квазитрадиционной культуры на медийном рынке. Содержательный алгоритм морального кода сужается и начинает функционировать по принципу крайней функции, посылая своих потенциальных исследователей в одно и то же место. Методологические сложности мифо-анализа амбивалентных явлений, структура которых наследуя архаическую типологию мышления, в равной мере хранит свой генезис в информационной реальности техногенной эры, сформулировал С.В. Соколовский: «исследователи современной мифологии (политической, научной, религиозной), сохраняя объективизм как ценность, стремятся описать «неприрученную мысль» образованных городских «варваров» скорее уже с позиций истории и генеалогии таких воззрений, поскольку необходимость обосновывать специфику мифологического мышления и исследовать его закономерности для них, по всей видимости, оказывается неактуальной.»(Соколовский, 2018). Для расшифровки нашей исследовательской проблемы применимы как историческая генеалогия некоторых социокультурных реалий, задающих контекст «уята», так и погружение в особенности традиционной ментальности.

В медийном поле Казахстана проблема «уята» становится все более обсуждаемой и конвертируемой. СМИ регулярно освещают эту тему, по ней вырабатывается свой концептуальный инструментарий, дискурс, разработаны тесты, пройдя которые человек может понять: «уятмен» он (воин стыда) или «уятсыз» (бессовестный). Вот, что пишут по этому поводу ведущие казахстанские СМИ: «Уятмен стал символом крайнего консерватизма и патриархальных взглядов в Казахстане. Противостоящую им силу в этой нарративной системе можно было бы условно назвать – «Уятсыз» (без стыда). Это люди с более либеральными взглядами. Они выступают за свободу и личное пространство, поддерживают права ЛГБТ-сообщества, феминизм.» (informБЮРО 2019). На данный момент не существует научного анализа «уята». Исключение составляют попытки осмысления этого феномена в искусстве: спектакль «Ұят» в алматинском театре «АРТиШОК», позиционирующем себя как островок художественного и политического авангарда, клип на песню «Ұят емес» («Не стыдно», «Не уят») казахстанской группы «Кешyou» и т.д. Протест против символического насилия «уят» зафиксирован в названии известного алматинского ЛГБТ клуба «Ұят емес», два года назад сменившего название с «Бомонд», что демонстрирует социокультурную стратификацию отношения к уяту, разделяя элиту, городских хипстеров и традиционалистское маргинализированное большинство. В число грехов, наказуемых уятом чаще всего попадают: откровенная (на пытливый взгляд уятмена) одежда (причем, анализируя этот аспект, мы обнаружили, что критике может подвергнуться как девушка, так и мужчина, одетый слишком открыто), казахская девушка, заподозренная в связи с иностранцем или представителем иноэтничной группы и ЛГБТ пара любой направленности. При этом уятмены отнюдь не ограничиваются виртуальным насилием (массовое хейтерство, выкладывание фотографий провинившихся «уятсыз» на своих пабликах в соц.сетях и коллективная анафема, видео-ролики с призывами и угрозами и т.д.), выходя на улицы и стирая дихотомии между явлением и действительностью, они превращают виртуальное насилие в физически ощутимое. О том, что «уят» зачастую является одним из способов конвертации символического капитала, свидетельствует интересный случай, всколыхнувший медийное поле Казахстана в марте 2018 года: популярный среди маргинализированных сельских жителей казахстанский музыкант Жан Ахмадиев заснял на видеокамеру то, как он камчой (плетью) разгоняет городских проституток, а затем выложил видео в интернет. Событие вызвало широкий резонанс, разделив многомиллионную аудиторию на сторонников и противников подобных методов. Однако позже, в результате проверки полицейскими законности этих методов, выяснилось, что во время своего героического рейда Жан Ахмадиев снимал на видео и разгонял камчой собственную жену и ее знакомых, решивших помочь уятмену самореализоваться в сфере «общества спектакля» (TENGRI NEWS 2018).

Если обратиться к кросс-культурным аналогиям, объединения молодых мужчин в разных формах и называвших себя «мальчишества», «аббатства молодежи», «королевства шутов» действовали во многих (почти во всех) средневековых обществах (Кон 2009).

В Европе подобный мужской коллектив представлял собой автономную социальную группу, возбуждая свою активность в конфликтах и взаимодействиях с «чужаками», игравшими роли их конкурентов на брачном рынке. Основными функциями таких коллективов была «защита нравственности» своей общины, в частности, молодых девушек, и ликвидация потенциальных сексуальных конкурентов. Являясь важной частью средневековой культуры эти союзы молодежи присваивали себе часть надзорных функций, собираясь в «народные дружины» и осуществляя свой «моральный дозор». Этот социальный феномен содержал в себе элементы карнавальной культуры, часто сопровождаемые играми, насилием, драками и иногда убийствами. Европейские уятмены средневековья декларировали защиту традиционной христианской морали, однако действовали в этом направлении достаточно произвольно, нередко вступая в конфликты с самими священнослужителями, потому что, выполняя свои нелегкие функции по защите нравственности и, очевидно, пытаясь сохранить кармический баланс, парни не отказывали себе в алкоголе и шумных приключениях на улицах ночных городов. Попытки бороться с этими объединениями были: издавались постановления, церковные проповедники призывали к благоразумию, однако порой сами становились жертвами своей паствы.  

Апелляция к «уяту» в Казахстане становится мощной методикой символического насилия (концепт Пьера Бурдье), одновременно осуществляющей и легитимирующей его (Reed-Danahay 2004). Символическое насилие включает в себя производство смыслов, наполняющих символы, знакомые и понятные целевой аудитории, на которую они направлены, и насыщение ими дискурсивного и медийного поля, в котором осуществляется социальная коммуникация. Как результат, созданные символы и активированные культурные коды способствуют производству и воспроизводству соответствующих социальных иерархий, а также наращивают символический капитал своих суггесторов. Ими могут быть одинокие блогеры, одиозные депутаты, поддерживающие репутацию «совести нации» и даже целые коллективы, создающие в виртуальном пространстве национального самосознания образ негодующей группы. Гневному табуированию и остракизму подвергаются те, на кого пала стигма «уятсыз». Все, что находится за пределами морального кодирования тела не интересует уятменов: «что касается по-настоящему фундаментальных проблем, например, развития институтов демократии и углубления рыночных реформ, то в пространстве «традиционалистского тождества» они не актуализируются или же вообще воспринимаются с агрессивной отчужденностью.» (Абылхожин 2007).

В случае с «уятом» этот процесс неизбежно включает в себя элементы «изобретения традиции» — апелляции к светлому прошлому, образ которого выстроен по фольклорным законам героического эпоса, вытесняющего все, способное придать описываемому прошлому человеческие черты. Этот комплекс явлений, называемый нами «ностальгии-утопии», имеет структурные причины: социальную базу, являющуюся одновременно генератором, ретранслятором и потребителем мифологического знания о своем прошлом; социально-экономические причины существования и воспроизводства этой базы; дискурс глорифицированной традиционности, представляющий собой симбиоз раннесоветского историографического языка описания (разновидность тоталитарного языка) и нарратива казахстанской историографии эпохи независимости. 

Краткое описание этого дискурса имеет прямое отношение к проблеме т.к. именно в системе его языковых координат рождается мифология уята (на уровне текста). Помимо обычных постколониальных особенностей формирующейся национальной историографии (эссенциализация – восприятие «нации», как единого коллективного тела, с единой волей (в тех случаях, когда исследователю видна разница в позициях социальных групп, используются такие термины, как «раскол», «предатели» и другие, заимствованные из советской историографии 1920-30-х гг.)(Касымов 2019), примордиализация – восприятие этнических феноменов как биосоциальных организмов (Кан 2011) и др.), прошлое глорифицируется (например, устойчивым фольклорным архетипом является казахская метафора «..когда птицы вили гнезда на спинах баранов», описывающая тот или иной период исторической утопии, когда все было хорошо) и обозначается как моральный идеал, к которому возможно апеллировать с самыми разными целями. В данной статье нас интересует асексуальный дискурс глорифицированной традиционности, в режиме которого существует концепт «уят», являющийся предметом нашего исследования.

Генезис асексуального дискурса глорифицированной традиционности в казахстанской историографии формировался под влиянием двух асексуальных  нарративных традиций: исламской и советской. Являясь цивилизационными механизмами, обе культуры вытеснили эрос из своих публичных дискурсов и сублимировали либидо своих адептов на социально-конструктивные цели (нас интересует – не как осуществились эти проекты на практике, а те интенции, которые определили их публичные дискурсы). Несмотря на разрыв между дискурсивными и телесными практиками, традиция письменного нарратива на территории Казахстана, с одной стороны, формируясь российскими чиновниками и интеллектуалами, была цензурирована европейскими стилями письма, с другой, формировалась под влиянием исламского дискурса, затем прошла длительный советский этап, когда эрос был полностью вытеснен из сферы публичного и эволюционировала в национальный дискурс независимого Казахстана, так же вытесняющий все, что мешает воспроизводить образы глорифицированной традиционности. 

Другим референтом в этом символическом поле является религия, к идеалам которой апеллируют уятмены.

В исторической памяти казахстанского общества религиозная идентичность связывается, в первую очередь, с исламом, выполняя этнодифференцирующую функцию, несмотря на то, что религии откровения («религии книги», авраамические религии) принципиально отличаются от традиционных открытостью к своим потенциальным адептам из любой этнической группы. Однако чаще всего в широких массах ислам фигурирует как неотъемлимая часть культурного, символического, а иногда и политического капитала, являясь важным элементом этнонациональной идентичности (Бектурганова 2016). При этом забывается, что институционализация ислама на территории Казахстана  произошла не в последнюю очередь благодаря религиозной политике Российской империи, воплотившей сценарий «этнографического зеркала», когда с целью налаживания отношений со степной элитой, империей с 1788 года осуществлялось строительство мечетей, мектебов, медресе, назначение мулл и других религиозных служителей (из татар – наиболее лояльных своих проводников, как тогда казалось имперской администрации) – и, в конечном счете, населению Степи был предъявлен убедительный образ религиозной идентичности, ставшей со временем восприниматься как аутентичность (Шварц 2006, Ремнев 2006). Однако первоначально ислам проник на территорию Казахстана с VIII века вместе с волнами арабской экспансии. Средневековье здесь было отмечено строительством культовых сооружений и мемориальных комплексов, архитектура которых представляла собой синкретическую модель, как местных, так и импортированных традиций (Байпаков, Терновая 2005). Среди погребальных сооружений и ритуально-мемориальных комплексов также часто встречаются образцы синкретизма, воплощенные в материальной культуре населения этого региона. Однако несмотря на материальное воплощение, ислам как система религиозных идей, канонов, символов, табу и моделей поведения распространилась в широкие массы, не проникнув туда на догматическом уровне, слившись с «народными религиями», местными верованиями, системами смыслов и практик, образуя «народный ислам». Механизмы и алгоритмы мышления, актуализировавшие народное взаимодействие с исламом работали и работают по законам фольклорного мышления, не говоря о том, что и в самом догматическом исламе вполне легитимно существуют и действуют персонажи семитской демонологии. Дискурс казахстанской историографии (характерный для постсоветского региона сценарий), говоря о религиях на территории Казахстана также допускает анахронизм, опрокидывая в прошлое модель описания современного «толерантного» пост-секулярного общества, утверждая, что с древности здесь сосуществовали миролюбивые религии, дополняя и взаимообогащая друг друга.

И если в пост-секулярной культуре эпохи модерна, на онтологическом уровне пропустившей мимолетный период секулярности, религия является монополистом на рынке добродетелей, значит, необходимо кратко описать генезис подобной монополизации, как универсального явления. В архаических обществах религия (ее ранние формы, мифопоэтические представления, магический праксис) является способом диалога с окружающей реальностью с вполне прагматической целью выживания и благополучия (успех на охоте, излечение болезни, благополучные роды, обряды плодородия, поддержание миро(мифо)порядка с помощью календарных обрядов). С этой целью генерируются символические системы и системы табу, выстроенные в соответствии с мифологикой, базовыми законами восприятия и потребностями человеческой психики, помогающие человеку в точках наиболее интенсивного экзистенциального напряжения и создающие иллюзию поддержки извне. Таким образом, архаические религиозные системы управляют человеческими судьбами, аппелируя к естественному порядку вселенной архаического микро и макрокосмоса, а не к абстрактному нормативному канону, потому что «так надо, потому что хорошо или плохо». Это продолжается до тех пор, пока аппарат служителей культа не сращивается с формирующимся государством, использующим религиозную монополию на знание и управление реальностью, со временем, эволюционируя в регулятора моральной жизни общины. В случае с «уятом» религия является структурным механизмом цивилизационной сублимации, что характерно для всех авраамических религий (иудаизм, христианство, ислам). Это и порождает религиозные сублимационные табу на эрос, к которым апеллируют уятмены.

Аксиологическая асимметрия. Как всегда, дискурс вступает в противоречие с телесными практиками, а историографические нарративы контрастируют с осязаемой, при помощи источников, исторической реальностью. Испытывая аксиологическую недостаточность в своей легитимности, дискурс глорифицированной традиционности работает с книжным типом исторической памяти, конструируемой в эпоху модерна. Эта память, с одной стороны, декларирует сакральность традиции, уроков прошлого, заветов предков, сохранения культурного наследия и т.п., а с другой – при встрече с историческим фактом, противоречащим глорифицированному канону, вытесняет его. Далее мы хотим проиллюстрировать эту асимметрию несколькими примерами из источников по истории

Например, в казахстанской историографии практически неизвестно (за исключением исследований шаманизма в Средней Азии В.Басилова (1992) и отдельных упоминаний исследователя скифо-сакской культуры А.К. Акишева) явление ритуального трансвестизма, распространенного во многих архаических культурах. Для казахстанского историографического контекста это – скифо-сакские энареи: «Энареи (иран. анарья «немужественный») – гермафродиты – жрецы богини Иштар. Скифы во время вторжения в Сирию познакомились с культом богини Иштар..» (Латышев 1947). Как пишет Геродот: «Грабителей святилища в Аскалоне и всех их потомков богиня наказала, поразив их навеки «женским недугом». И не только сами скифы утверждают такое происхождение их болезни, но и все посещающие Скифию могут видеть страдания так называемых энареев» (Геродот 1947). Следует отметить, что явление ритуального трансвестизма в архаических культурах характерно, прежде всего, для шаманов и служителей некоторых культов, инициация которых включает в себя символическое принятие обоих полов, тем самым переводя субъекта (шамана или религиозного проводника) в состояние «космического сакрального» — изначального андрогина, чья природная нерасщепленность позволяет ему быть полноценным микрокосмом. Исследования символического, экзистенциального и даже нейрофизиологического и биохимического измерений этого явления представляют огромный интерес, однако в силу описанных выше особенностей дискурса исторической памяти в Казахстане, эта тема выпадает из нее (Гаркавец, 2018).

Античной культуре эрос представлялся как «одна из четырех космогонических потенций» (Розин 2004). В традиционной казахской культуре наиболее насыщен эросом мифоритуальный праксис «туйе шешу», представлявший собой сложную семиотическую систему, где каждый актор являлся онтологически равным по своему субъект/объектному статусу и месту в процессии обряда, немногочисленные свидетельства существования которого, можно обобщить и ретроспективно восстановить: хронотоп сакрального — действие происходило во время поминальных мероприятий по умершему мужчине, акторы: верблюд, привязанный к вбитому в землю колу, вдова (иногда молодая, но чаще – пожилая; иногда их было несколько), которая раздевалась донага и со связанными руками пыталась освободить верблюда, развязав его зубами. На данный момент в научное осмысление описываемый обряд получил только в статье 2001 года Р.Шомбал-Кукашева, осуществившего историографический анализ и продемонстрировавшего в своей работе континуум этнографических описаний «түйе шешу» и сходных культовых практик у казахов, кыргызов и уйгуров (Шомбал-Кукашев, 2001).

В 20-ых годах прошлого столетия этот обряд был зарисован художником и этнографом Н. Хлудовым под названием «Праздник с призами», став одним из главных экспонатов его выставки. Именно тогда мы можем зафиксировать один из первых случаев «уята» в медийном поле КазССР. «Оскорбляющая» картина вызвала настолько широкий резонанс и возмущение, а критика была столь интенсивной что картину пришлось изъять с выставки, несмотря на протесты автора. Была назначена экспертиза, возглавить которую поручили А.Байтурсынову. Подчёркивая, что «..казашки никогда не работали полуголыми, но и более того, не позволяли себе появляться в присутственных местах босыми или с обнаженной головой..» (Шомбал-Кукашев, 2001), он все же отметил что сюжет обряда диктует актору (девушке) ничто иное как полную обнаженность. Другие краткие упоминания о данной традиции содержатся в работе одного из основателей археологической науки Казахстана А.Х Маргулана, где он приводит весьма ценное историческое свидетельство, основанное на достоверных источниках, о том, что данная практика была проведена на поминальном мероприятии – асе, деда Абая Кунанбаева — Ускенбая, летом 1851 года. Причем Маргулан пишет, что уже в то время данный обряд был диковинным и непривычным для большинства казахского населения, а значит уже тогда являлся реликтовым (Шомбал-Кукашев, 2001).

Этнографические интерпретации статуса акторов, участвующих в данном обряде представляют собой сложный континуум мнений и знаний о том, кто именно должен быть действующим лицом. Также нет единого мнения по поводу возрастной категории участников. А. Байтурсынов в своем очерке о данной обряде решительно отвергает участие девушки в состязании, изображенном Н. Хлудовым, указывая, что по рассказам аксакалов, участницами были пожилые женщины, которые в патриархальной культуре, с возрастом и статусом получали возможность наращивания своего культурного капитала и авторитета. Такие разночтения основных элементов исчезнувших традиций еще раз свидетельствуют о том, что мы имеем дело с реликтовым обрядом.

Обряд разворачивал перед своими участниками знаковую систему: женщина – обнаженная не только физически, но и экзистенциально («как на духу»), являющаяся лиминальным проводником, благодаря своей репродуктивной способности «Неменесі бар. Үлкендердің көрген жері, кішілердің шыққан жері» («Взрослые видели, маленькими все оттуда вышли»). Верблюд был наделен сакральным статусом, нередко в погребальных традициях тюрков было принято хоронить умершего не рядом с соплеменниками, а там, где остановится могучий верблюд-нар, несущий покойного. Многие исследователи интерпретирует символическую проекцию верблюда в тюркских культурах как этнометафизическое воплощение единства трех миров: верхнего, среднего и нижнего – циклическую модель времени (мущель) – 12-летний временной цикл в хронотопе традиционной культуры. Верблюд часто сопровождает психопомпа (Желмайя Коркыта), что, вероятно, отсылает нас к более архаическому срезу культуры, когда тотемическое животное доминировало над своим антропоморфным воплощением. Очень часто в своих причитаниях по умершему (жоктау) вдовы сравнивали своего скончавшегося мужа с верблюдом: «Скакун ты мой, не меняющий бега, Как сытый, так и голодный. О народ мой! Ты лишился своего нара!»(Диваев, 1896).

В советском дискурсе исторической памяти обряд «түйе шешу» обрел еще одно воплощение (более древнее т.к. речь идет о саках) в книге известного исторического романиста Василия Яна — «Огни на курганах», где в главе «Кто развязал верблюда?» он рассказывает о нем следующим образом: «Громадная толпа, стоявшая кругом, шумела и кричала. Все шутили, ожидая излюбленного зрелища. Старый Хош, игравший при Будакене роль прихлебателя и шута, стал выкрикивать: – Этот верблюд подымает восемь мешков ячменя и столько же зараз съедает. Бегает иноходью за верблюдицами и пятится, если видит седло. Может идти без воды десять дней и столько же сидеть на месте, глядя на бурдюк с кумысом. Прошел до Вавилона и обратно, вернулся еще более диким и обросшим бородой. Однако щедрый Будакен Золотые Удила, желая позабавить гостей, дарит этого редкого верблюда той смелой женщине, которая развяжет все веревки без помощи ножа и затем объедет на верблюде вокруг кочевья. Но только, по старому обычаю, на этой женщине не должно быть никакой одежды, чтобы она не могла спрятать нож…» (Ян, 1988). Как мы видим, в интерпретации Яна градус эротического напряжения максимально снижен, и перенаправлен в область военно-политической прагматики и бытовой конспирологии. Это объясняется, во-первых, интересом самого писателя к подобным коллизиям, мастерски погружающим читателя романов Яна в колоритный, почти детективный быт средневековья. Во-вторых, причина в том, что советский нарратив исторической памяти полностью вытеснял эрос из сферы публичного (тексты, песни, фильмы, выставки и т.д.), как и в этом случае, когда символическое измерение эроса «заземляется» в быт чистой прагматики.

Возвращение данного обряда в публичный дискурс исторической памяти независимого Казахстана (в ряде отечественных СМИ) продемонстрировало генеалогическую зависимость от советского нарратива, вытеснявшего эрос, и послужило началом оживленных и достаточно агрессивных споров. Интернет комментаторы, вооружившись всеми имеющимися у них грамматическими и логическими возможностями, писали, что даже если данный обряд существовал, они отказываются в это верить (воистину, логический парадокс, достойный стать антитезой знаменитому «Credo quia absurdum»). Вот яркий пример из комментариев к публикации информации об обряде «туйе шешу» на одном из научно-популярных пабликов в интернете: «Админ. Перестаньте выкладывать на обсуждение такие сомнительные темы которые у читателя разрушает представление о предках. Вы сеете раздор и смуту. Мы потомки великих людей. И такой возврат мы отказываемся верить. Уж тем более труды и фантазии неверных о нас. Бойтесь Аллаха.»(Steppeart 2019)(орфография и пунктуация сохранены). На наш взгляд, этот комментарий не нуждается даже в анализе т.к. несет в себе дискурс глорифицированной традиционности в наиболее концентрированном виде, к тому же, в лучших традициях средневековой инквизиции аппелируя к страху перед Богом. Другой комментарий: «Админ осыны салып отырған сен надансың немесе суреттің авторы сияқты сен де қазақ емес басқа ұлттансың, жаны қазақ, қаны қазақ адам мұндай сұмдықтың болмағанын біледі»(Админ, который  это сделал, ты — невежда(неуч), или как и автор данной картины — не казах, а из другого народа. Человек у которого душа казаха, кровь казаха — знает, что такого кошмара не было.»)(Steppeart 2019) примордиалистски отсылает исследователя к дихотомии «мы — они», вытесняющей за пределы своей моральной общины все, что не соответствует нормативному канону.

Возмущение данным обрядом и непринятие его не осталось только на просторах интернет фронтов, в книге «История и психология казахов: истоки морального разложения казахов» Назира Нуртазина, не скрывая собственного отвращения, пишет: «И вот, к великому стыду, именно в колониальную эпоху казахи на своих извращенных тусовках дошли до того, что кое-где в Казахстане ввели в практику…порнографию, вернее, «стриптиз по-казахски».  На эту тему имеются зарисовки русских наблюдателей (н-р, Н. Хлудова), изображающие это позорное нововведение в казахскую традицию, названную придумавшими его казахами «түйе шешу» («развязывание верблюда»). Во время народного празднества, тоя предлагается кому-то из девушек (конечно, очень бедных) раздеться догола, чтобы получить в награду верблюда» (Нуртазина)

А между тем, исследование реликтовых обрядов, а именно, их комплексный разбор сквозь призму семиотики, даёт нам более подробное, глубокое и целостное понимание семиосферы сакрального в казахской культуре. Освещение такого рода обрядов в пространстве публичных коммуникаций  формирует вокруг него определенные оценочные суждения со стороны общественности, которые, в силу поверхностного восприятия, к сожалению, искажают красоту символов аутентичности. Массовая рефлексия обряда «түйе шешу» имеет свои структурные причины. Во-первых, став реликтовым, этот обряд, как и многие другие был вытеснен за пределы исламского нормативного канона. Это отчасти может объяснить резко негативное отношение общества к данной традиции в наши дни, ведь большая часть населения Казахстана исповедует ислам. Во-вторых, во многом, формируясь под влиянием нарративной традиции соцреализма в науке, историческая память (сначала в КазССР, а потом и в независимом Казахстане) по инерции вытеснила все «эротическое» из сферы публичного. И в-третьих, при восприятии ритуального реликта, на первый взгляд шокирующего, срабатывает рефлекторное отторжение объекта за пределы «мы-сознания», потому что «у нас такого быть не могло», «Қазақта мұндай болмаған». Изучение традиционной казахской культуры позволяет по-новому взглянуть на прошлое, настоящее и освободить забытое сакральное из архива исторической памяти.

Мы видим, что историческая память в этом смысле функционирует в режиме глорифицированной традиционности, отзывчивой к мифологеме «золотого века» — ностальгии-утопии коллективного-сакрального. Это создает аффилиативную дискурсивную базу, позволяющую уятменам апеллировать к образам исторического прошлого в процессе распределения и перераспределения властных позиций, символического капитала и легитимности на рынке добродетелей пост-традиционной культуры. Этот феномен, с одной стороны, является структурным этапом цивилизационного развития, а с другой, несет в себе все черты традиционной ментальности. «Уят» не исчезнет до тех пор, пока не изменятся ситуации, его породившие, несмотря на свою открытость и перспективы в условиях развития рыночных отношений.

Список использованной литературы:

  1. Bhabha H. The Location of Culture. London and New York: Routledge, 1994.
  2. Inform.БЮРО «Вы Уятмен или Уятсыз? Насколько у вас развито патриархальное мышление?»/ https://informburo.kz/stati/vy-uyatmen-ili-uyatsyz-naskolko-u-vas-razvito-patriarhalnoe-myshlenie-test.html;
  3. InformБЮРО Как исследователи XIX века изучали казашек // https://informburo.kz/stati/kak-issledovateli-xix-veka-izuchali-kazashek.html
  4. Reed-Danahay, Deborah. Locating Bourdieu. — Bloomington: Indiana University Press, 2004.
  5. Steppart «Түйешешу» / https://www.instagram.com/p/Br5V8sOHsgX/
  6. TENGRINEWS «Камчой по проституткам: Жан Ахмадиев снимал свою жену» / https://tengrinews.kz/kazakhstan_news/kamchoy-po-prostitutkam-jan-ahmadiev-snimal-svoyu-jenu-340979
  7. Абылхожин Ж.Б. Мифовоспринимающее сознание и его суггесторы / Масанов Н.Э., Абылхожин Ж.Б., Ерофеева И.В. Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана. Алматы: Дайк-Пресс, 2007. — 296 с.
  8. Байпаков К.М., Терновая Г.А. Религии и культы средневекового Казахстана. Алматы: Изд-во «Баур», 236 с.
  9. Басилов В. Н. Шаманство у народов Средней Азии и Казахстана / В. Н. Басилов; Рос. АН, Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. — М.: Наука, 1992. — 324 с.
  10. Бектурганова Б., Нургалиева М. Отчет Ассоциации социологов и политологов Казахстана (АСиП) по рез-тамсоц.опроса в рамках исследовательского проекта «Этнорелигиозные идентификации казахстанской молодежи» 2016. – 124с.
  11. Гаркавец Александр Николаевич. Иссыкская надпись: новый вариант прочтения // Эпиграфика Востока. – Москва: РАН, Ин-т востоковедения, 2018, вып. 33: 25-38.
  12. Геродот. История / [Пер. В. В. Латышева и Е. А. Бессмертного (кн. IV). Прим. В. В. Латышева и Л. А. Ельницкого] // В. В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // ВДИ, 1947, №2;
  13. Диваев А. Причитание // ТВ. 1896. № 83
  14. Кан Г.В. История Казахстана: Учебник. 4-е изд., перераб. и доп. – Алматы: Алматыкітап баспасы, 2011. – 312 с.
  15. Касымов С.А. Мы народ неспособны полностью реабилитировать и увековечить своих Қаһарманов/ интервью информационному порталу Qamshy.kzhttps://ru.qamshy.kz/article/48418-mynarodnesposobnypolnostyureabilitirovatiuvekovechitsvoikhqaqarmanov
  16. Кон Игорь Мальчик – отец мужчины // М: Время, 2009. – 704 с.
  17. Нуртазина Н. «Штрихи к казахской ментальности XIX века – истоки морального разложения» / https://www.altynorda.kz/shtrihikkazahskojmentalnostixixvekaistokimoralnogorazlozheniya/
  18. Радлов В.В. Из Сибири. Страницы дневника. Пер. с нем. Примеч. и послесл.  С. И. Вайнштейна. М.: Наука, 1989. — 749с.
  19. Ремнев А.В. Татары в казахской Степи: соратники и соперники Российской империи // Вестник Евразии. 2006. № 4. С. 5–32.
  20. Ремнев А.В. Чокан Валиханов и мусульманско-татарский вопрос в Казахской степи // Алтаистика и тюркология. 2010. № 3-4.
  21. Розин В.М. Предпосылки и особенности античной культуры. М.: ИФ РАН, 2004./https://iphras.ru/page50581478.htm
  22. Шварц Ф. «Туркестан – ветка индогерманских народов» // История Казахстана в западных источниках в 12 томах.– Алматы, 2006. — Том 5. – с.175-238
  23. Шомбал-Кукашев Р.Ш. «К символике старинного казахского поминального ритуала туйе шешу». Сб.статей. «Обычаи и обряды казахов в прошлом и настоящем». (Фонды ЦГМК. Оп. 1. Д.346. «Биография и заключения по картинам Н.Г. Хлудова», 1944 г.)  Алматы: Ғылым, 2001. —428 с.
  24. Ян. В.Г. «Огни на курганах». М: Наука и техника, 1988 г. 288с.;

Архетип пути в повести Ануара Алимжанова «Дорога людей»

Ануaр Алимжaнов – крупный кaзaхский писaтель, остaвивший большое художественное нaследие в жaнре исторического ромaнa. Его творчество зaслуживaет пристaльного внимaния, особенно в плaне изучения с точки зрения воплощения aрхетипa Пути в его прозе, особенностей художественной функционaльности дaнной пaрaдигмaтики, имеющей весьмa древнее происхождение и определенной в литерaтуроведении термином «сaфaр-нaме».

Нa сегодняшний день можно констaтировaть недостaточную изученность творческого нaследия Ануaрa А. Алимжaновa в плaне концептуaльной знaчимости трaдиционных aрхетипов. Обрaщaет нa себя внимaние недостaток специaльных моногрaфических рaбот в этом нaпрaвлении. Рaботы известных критиков и ученых, публицистов нередко носят явные следы идеологических штaмпов советского времени. Тем не менее, их оценку нельзя сбрaсывaть со счетов. После рaдикaльных перемен в жизни обществa, с учетом взглядов нового поколения, требуется современнaя оценкa деятельности и творчествa этих же публицистов и литерaтуроведов с позиции сегодняшнего дня. В дaнной стaтье мы стaвим цель осветить некоторые aспекты творчествa Ануaрa Алимжaновa в плaне функционaльности в его прозе aрхетипических и пaрaдигмaтических обрaзов, связывaющих ее с историей, мифологическим прошлым нaродa, с коллективной доисторической родовой пaмятью. Тaкие обрaзы и aрхетипы в произведениях Ануaрa Алимжaновa несомненно присутствуют, в чaстности aктивно функционирует aрхетип Пути, он ясно проявлен в тексте тaких произведений, кaк «Дорогa людей», «Возврaщение учителя». Недостaточнaя изученность дaнного aрхетипa в прозе Ануaрa Алимжaновa и предстaвляет aктуaльность дaнного исследовaния. Формулируя понятие aрхетипa, Кaрл Юнг писaл: «Коллективное бессознaтельное кaк остaвляемый опытом осaдок и вместе кaк некоторое его, опытa, a priori есть обрaз мирa, который сформировaлся уже в незaпaмятные временa. В этом обрaзе с течением времени выкристaллизировaлись определенные черты, тaк нaзывaемые aрхетипы, или доминaнты. Это господствующие силы, боги, т.е. обрaзы доминирующих зaконов и принципы общих зaкономерностей, которым подчиняется последовaтельность обрaзов, все вновь и вновь переживaемых душой». [1, c.141] В дaнном обобщении К. Юнгa нaс привлекaет формулировкa обрaз мирa, который кaжется и универсaльным и семaнтически емким. Обрaз пути, кaк aрхетип полностью вписывaется в эту формулировку и объясняется психологическими зaконaми поля коллективного бессознaтельного нaродa, особенно тaкого, кaк кaзaхский нaрод с его многовековым кочевническим опытом. Архетип пути, тaк или инaче, проявлен прaктически во всех крупных прозaических произведениях кaзaхских писaтелей. Он отчетливо предстaвлен и в произведениях кaзaхской литерaтуры исторического жaнрa. К тaким произведениям относится большинство крупных творений Аунaрa А. Алимжaновa. Произведения исторического жaнрa, кaк прaвило, несут нa себе печaть aрхетипa Пути – движения сквозь историю, время, поэтому этa пaрaдигмaтикa изнaчaльно оформленa кaк aвторскaя концептосферa. Исследовaния покaзывaют, что aрхетипы инкорпорировaны в подсознaние человекa историей социумa: фрaтрии, родa, этносa, это сaмa метaистория, ее доминaнтa, обусловленнaя диaхронией и существующaя в подсознaнии в виде имперaтивных мотивов. Психология, психиaтрия последних веков, в том числе и нейролингвистикa [2], подвели нaс к объективному выводу, что aрхетипы существуют, что подсознaние человекa – это сферa коллективного бессознaтельного, нaследуемого индивидом особым обрaзом. Опыт предыдущих поколений, уходящий в глубину времени, встроен в подсознaние человекa кaк бы темными слоями, это живaя пaрaдигмaтическaя информaция, которaя имеет силу инстинктов. «Архетипы, что выполняют многознaчную смысловую нa-грузку и являются фундaментом, бaзой для всех культурных построений, являются фaктом, не требующим докaзaтельств», – резюмирует Е.М. Лулудовa. [4, с. 320] Безусловно, эстетическaя основa художественной системы в творчестве А. Алимжaновa сформировaлaсь кaк результaт жизненных нaблюдений, кaк влияние русской и мировой литерaтуры, но, прежде всего, кaк результaт глубокого и вдумчивого проникновения в историческое прошлое родного нaродa. Прозa А. Алимжaновa изобилует лиризмом в высоком понимaнии этого определения. Все эстетически высокое, приподнятое, возвышенное, говорит ли писaтель о мaтери-женщине, о первом зaрождaющемся чувстве юноши, о судьбе Арaльского моря, об учaстии к одинокому человеку или незaслуженно обиженному ребенку, – везде писaтель нaходит зaдушевные словa, соответствующие интонaции, доверительную тонaльность, в которой звучит его aвторскaя речь. В произведениях А. Алимжaновa субъекты эпического повествовaния не огрaничены рaмкaми героической эстетики, они являются презентaми и лирического нaчaлa, и носителями идей, учaстникaми великой дрaмы идеологии: это и поэты, и aкыны, и музыкaнты, и философы. Тaким обрaзом, круг трaдиционных эпических героев рaсширяется. В прозе А. Алимжaновa четко проявлены нрaвственные критерии, это мерилa сaмого глaвного нaчaлa человеческой души, исторической и жизненной знaчимости человекa – осознaние жизни кaк Пути к истине. При этом Путь человекa и Путь нaродa тесно взaимосвязaны и переплетены через посредство судьбы поколений. В повести «Дорогa людей» этa связь определяется через отношение героев к судьбе Арaльского моря. Кaк покaзaно в повести, индивидуaльный, чaстный путь человекa нa Земле, тaк или инaче, приводит к проблеме осмысления глобaльного фaкторa жизни нa Земле – природы. Путь человекa – это не только aрхетип движения человекa по физической и духовной плоскости бытия (взросление, инициaция), но своего родa хронотоп, то есть испытaние личности и коллективa временем, нaполнение времени психологическим и социaльным содержaнием. Функция хронотопa в кaзaхской литерaтуре второй половины двaдцaтого векa отрaженa в моногрaфии А. Темирбулaт. [3] Концептуaлизaция этого хронотопa, его семaнтизaция осуществляются зa счет непосредственного учaстия aвторского голосa, глубокого претворения его сознaния в ткaнь повествовaния. Поэтому глaвные герои повести – это интеллектуaлы, мыслящие люди, пропускaющие перипетии эпохи, в том числе кaтaстрофу Арaльского моря через сердце. Авторское сознaние живет в сознaнии героев произведения, Аскaрa и Жaныбекa, оно структурно определяет хaрaктер повествовaния, вводя оценки и обобщения. «Кaк пишет Геродот, в ту пору прaвительницей сaков Жетысу былa Томирис – супругa покойного цaря. Кир отпрaвил послов под предлогом свaтовствa, однaко Томирис понялa, что Кир свaтaется не к ней, a домогaется ее цaрствa и откaзaлa ему. Тогдa Кир открыто пошел войной. Его войско шло по одной из сaмых древних и основных трaсс Дороги людей – через земли нынешнего Герaтa и Бaлхa нa Гиссaрскую долину Тaджикистaнa». [5. с. 92] Включение во внутреннюю речь героя (Аскaрa) aвторской лексемы Дорогa людей (курсив нaш – А.Ж. Жaксылыков) свидетельствует о нaличии точки зрения aвторa, влияющей нa интонaцию нaррaторa. В этих особенностях одно из отличий структуры повествовaния дaнной повести от близкого по темaтике ромaнa-дилогии А. Нурпеисовa «Последний долг», где глaвным инструментом скaзa является предельнaя дрaмaтизaция, то есть объективизaция, всех коллизий и всего сюжетa в целом. Автор-повествовaтель горaздо глубже мaскируется в сюжете произведения А. Нурпеисовa. Концепция исторического пути, глубоко продумaннaя писaтелем, помогaет устaновить грaдaцию субъектов эпического повествовaния в синхронном и диaхронном плaне, покaзaть преемственность дороги отцов и детей, дедов и внуков, прaщуров и прaвнуков. Шелковый путь и дорогa людей в понимaнии А. Алимжaновa объединяют рaзные эпохи, рaзные поколения тюркских нaродов. По мысли aвторa, по Шелковому пути движется, питaясь ею, цивилизaция восточных нaродов, и не только тюрков. Исторический термин Шелковый путь бытует уже дaвно. Он ознaчaет в своем первонaчaльном межкультурном знaчении путь из Китaя, Индии в Визaнтию и Египет через Ирaн и Турaн. Алимжaнов вклaдывaет в этот термин свои дополнительные смыслы, придaвaя ему знaчение художественного aрхетипa, то есть эстетического обобщения. Путь из Индии и Китaя проходил через город Отрaр – центр протокaзaхской цивилизaции. Если первонaчaльный смысл терминa Шелковый путь имел конкретный aспект и ознaчaл одностороннее движение шелкa и его провоз – контрaбaндный и легaльный – из Китaя в Визaнтию, то в художественной концепции А. Алимжaновa Шелковый путь – двустороннее движение культурной информaции Китaя в кaзaхскую Сaры-Арку и обрaтно. Этот путь в свое время проходил и по Ирaну, и по стрaнaм aрaбского Ближнего Востокa. Это путь aктивного мирного сотрудничествa, который рaзвивaет не только экономику стрaн, связaнных этим путем, но и осуществляет обмен духовными ценностями: нaукaми, философией, поэзией, культурными нaвыкaми, вырaботaнными рaзными цивилизaциями. Если есть путь, следовaтельно, есть люди, идущие по этому пути. Первый отличительный признaк субъектов эпического повествовaния – это их движение по пути цивилизaции. Это движение с ценным культурным бaгaжом, который можно покaзaть другим нaродaм, обогaтить других людей духовно, дaющим возможность познaкомиться с тaковыми в других стрaнaх, рaзвить свой ум, пaмять, утолить свою жaжду познaния. Тaкaя трaктовкa Шелкового пути в прозе Ануaрa А. Алимжaновa соглaсовaнa с aнaлогичной трaктовкой знaчимой лексемы в повести «Дорогa людей». [5, с. 1] Кaк покaзaно в повести, путь великого ученого aль-Фaрaби из Отрaрa – путь светлого умa от незнaния к высотaм нaуки и культуры, поиск городa спрaведливости, своего родa «Атлaнтиды», утерянной земли обетовaнной, aнaлогичной той, о которой писaл великий Плaтон. Мечтa aльФaрaби – нaйти социaльный идеaл для всех нaродов нa Шелковом пути, модель городa гaрмони «Таң» Умирбек Жубаниязов ческих отношений, то есть это тa же извечнaя мечтa интеллектуaлов-ромaнтиков – обретение утопии нa Земле. Путь великого протокaзaхского святого Кожa Ахметa Яссaви – путь этического совершенствa, путь Совести, соглaсно которой должны жить люди. Алимжaнов символически сопрягaет фигуру Яссaви с его мaвзолеем, этa корреляция взaимно дополняет обе хaрaктеристики. Смысл и знaчение фигуры Яссaви, кaк субъектa эпического повествовaния отличaется от общепринятого истолковaния, от, тaк скaзaть, «кaнонического обрaзa», создaнного нa протяжении последних лет в нaшем общественном сознaнии. Путь Мaхaмбетa («Стрелa Мaхaмбетa») – путь чести и достоинствa нaродa – сопрягaется с путем Курмaнгaзы – великого музыкaнтa и борцa зa свободу. Сырым Дaтов, Исaтaй Тaймaнов – полководцы из нaродa – выглядят второстепенными фигурaми рядом с этими героями. Потому что путь борьбы, военной освободительной миссии должен освещaться великой идеей, инaче борьбa зa освобождение потеряет смысл, одни угнетaтели будут изгнaны, свергнуты, но нa их место придут другие. Продолжится проклятaя историческaя круговерть: сменa прaвителей нa хaнских престолaх. Выход из проклятого тупикa видится в дороге людей, по которой ведут нaрод тaкие подвижники, кaк Мaхaмбет и Курмaнгaзы. В прозе А. Алимжaновa есть герои, персонифицирующие лирическое нaчaло, есть люди, носители идеи, и безликие люди, не персонифицирующие ничего, кроме своего физического телa и потребностей, которые это тело испытывaет. Автор покaзывaет, что нaрод с нескрывaемым сочувствием относится к идейным людям, персонaжaм, презентирующим чистое лирическое нaчaло. Он понимaет, что тaкие герои – явление редкое, можно скaзaть уникaльное, и зaслуженно окружaет этих людей почетом, увaжением, хрaнит их в своей долгой пaмяти. Служение идее может носить хaрaктер беззaветной предaнности ей, готовности к сaмопожертвовaнию во имя этой цели. Одновременно в некоторых случaях (опыт тотaлитaрной идеологии – А.Ж. Жaксылыков) служение идее рaди сaмой идеи, ее гипертрофировaнное фaнaтическое восприятие не рaз являлось стрaшным бичом для человечествa. Другой смысл имеет служение идеи во имя человекa и природы – тaким бескорыстным служителем выступaет Аскaр из произведения «Дорогa людей», и его дaлекий предок Абу-Нaср aль-Фaрaби. Дaнное произведение А. Алимжaновa – история нрaвственного ростa и духовного созревaния его героя – Аскaрa. Рaзбросaнные в рaзных фрaгментaх исповедaльно-эпические, лирикофилософские экскурсы в прошлое и будущее – все это интеллектуaльнaя биогрaфия героя, описaние его духовного рaзвития, a конец пути – сознaтельное стремление построить прaвдивую, для себя, a не для кaзенного потребления историю кaзaхов, восстaновить протокaзaхский космос тaким, кaким он видится писaтелю-мыслителю с высоты его нрaвственного опытa. Другой герой этой книги – Жaныбек. Жaныбек тaк же, кaк и Аскaр из aулa Кaрлыгaш. Их детствa прошло в одном aуле, и обa выросли без отцов. Отцы их не вернулись с фронтов Великой Отечественной войны. Общий мотив, который пронизывaет повествовaние о Жaныбекa – это сиротство. Этa энергия горьких воспоминaнии о прошедшей жизни, о трудном детстве объединяет жизни Аскaрa и Жaныбекa. Аскaр – историк, путешественник. Он снaчaлa отпрaвился в путешествие по Кaзaхстaну для рaскопок, для исследовaния истории Кaзaхстaнa и нaродов средней Азии. Поэтому дорогa Аскaрa – дорогa интеллектуaлa, который идет путем реконструкции исторического мaтериaлa, осуществляет попытку через него рестaврировaть в своем сознaнии путь всего своего нaродa. Нa этом пути Аскaру дaно духовно рaсти и усложняться по той причине, что он познaет историческую прaвду. Это внешнее познaние трaнсформируется в более глубокое – интеллектуaльное познaние нaродного пути. Пути Жaныбекa и Аскaрa отличaются тем, что путь Аскaрa нaпрaвлен нa большой мир социумa, a путь Жaныбекa – психологическaя стезя искaния смыслa собственной жизни. В борьбе зa спaсение Арaлa Жaныбек обретaет этот смысл. В этом плaне Жaныбек нaпоминaет Жaдигерa из дилогии А. Нурпеисовa и Кaхaрмaнa из ромaнa Р. Сейсенбaевa «Мертвые бродят в пескaх». Зaкономерно, что, в конце концов, доминaнты пути и Аскaрa и Жaныбекa пересекaются с лейтмотивом судьбы Арaлa, то есть Природы – мaтеринского лонa этносa. Духовный путь Аскaрa берет нaчaло от детских дней в селении Кaрлыгaш, от студенческой скaмьи в Кaзaхском Госудaрственном университете, a зaтем уходит в лaбиринты времени в поиски прaвды, связaнных с жизнью и деяниями великих просветителей и мудрецов aль-Фaрaби, Кожa Ахметa Яссaви и других светлых умов. Путь мудрецов и героев проходит через столетия, приближaясь к недaвнему историческому прошлому – нaшествию джунгaр, восстaнию Сырымa Дaтулы и Исaтaя Тaймaновa, к временaм Курмaнгaзы и Мaхaмбетa, a зaтем к Чокaну Вaлихaнову, Абaю, Шaкaриму, Мaгжaну, Мустaфе Шокaеву, этот путь проходит через все «мосты» стaновления этносa. Архетип пути помогaет писaтелю и в сюжетной оргaнизaции произведений и в символическом обобщении движущихся сквозь эпоху фигур, знaковых для истории кaзaхского нaродa. Вывод: Философский и символический смысл этого пути – обретение нaционaльного сaмосознaния и поиск этнической идентичности через величие и дрaмaтизм истории, объединение нрaвственного смыслa жизни великих сынов нaродa.

Список литерaтуры

1 Юнг К. Г. Психология бессознaтельного, – М.: Кaнон, 1994. -320 с.

2. Спивaк Д.Л. Лингвистикa измененных состояний сознaния.- Ленингрaд, Нaукa, 1986.–92 с.

3. Темирбулaт А.Б. Кaтегории хронотопa и темпорaльного ритмa в литерaтуре. – Алмaты: Ценные бумaги, 2009.–504 с.

4. Е. М. Лулудовa Русскaя реaлистическaя прозa рубежa ХIХ – ХХ веков в aрхетипическом контексте. – Алмaты: изд. КaзГУ, 2008, 300 с.

5.Алимжaнов А. Дорогa людей. – М.: Советский писaтель, 1984.– 256 с.

6. Алимжaнов А. Степное эхо.– М.: Советский писaтель, 1980.– 512 с.