Журнал «ТАМЫР» №19 январь-март 2007г.

В номере:

Культурное обозрение
Алуа Темирболат. Художественное своеобразие романа А. Жаксылыкова «Поющие камни»

Музыковедение
Владимир Ковалев. Штрихи к алмаатинскому портрету Темиржана Ержанова

Поэзия
Ербол Жумагулов. Слепых созвездий рой осиный…

Фаллология
Александр Хамидов. Философия обсценного. Статья 4.

Культурное наследие
Жиль Делез, Феликс Гваттари. Тысяча плоскостей. Капитализм и шизоврения. Перевод с французского Б.Г.Нуржанова

Корни и крона
Алишер Акишев:Пентти Аальто. «Имя «Ташкент» (Перевод и комментарии)

ҚАЗІРГІ ҚАЗАҚ
ШӘМШИДЕН АБДРАМАН.
ӘЛ-ФАРАБИДІ ҚАЗАҚ ҚЫЛҒАН ҒҰЛАМА.

Имя Аслана Жамелевича Жаксылыкова обретает все большую популярность в Казахстане. Его произведения, затрагивающие наиболее значимые и актуальные проблемы современности, вызывают огромный интерес читателей, общественности и критики.
Обладая поистине глубокими знаниями в области филологии, философии, А.Ж. Жаксылыков сумел создать свой неповторимый и уникальный мир, в котором органично сочетаются традиции различных национальных культур – казахской, русской, восточной. Каждое произведение писателя представляет собой поэтическую увертюру. Рассказы, повести, романы, эссе Аслана Жаксылыкова пронизаны музыкой казахской степи. В них не только переплетаются судьбы людей, образуя сложный калейдоскоп, но и звучат мелодии их души.
Тонкий лирик, пытливый мыслитель, А. Жаксылыков сумел проникнуть в самую суть бытия человека, постичь ее глубинные и скрытые стороны. Его произведения отличаются психологизмом, полифоничностью, многомерностью изображения действительности.
В своих рассказах, повестях, эссе, романах А. Жаксылыков размышляет о вечных категориях, таких как добро, счастье, любовь, долг. Вместе с героями он отправляется в странствия в поисках истины. Совершая сложный путь по лабиринту и виражам жизни, писатель пытается найти причины дисгармоничного развития мира, человека и общества.
Произведения Аслана Жаксылыкова – это сложный сплав идей суфийской, христианской и буддийской философии. Обращение к трем крупнейшим религиозным учениям обусловлено стремлением писателя понять мир в его целостности и индивидуальности, многоликости.
Рассказы, повести, романы А.Ж. Жаксылыкова несут в себе глубокий символический смысл. Практически каждый образ, возникающий на страницах его произведений, заключает в себе некую тайну. Отсюда емкость содержания, обилие реминисценций, ассоциаций и аллюзий.

Продолжить чтение

    «Штрихи к алмаатинскому портрету Темиржана Ержанова»

 Темиржан Ержанов родился в Казахстане, в Алматы, закончил Центральную музыкальную школу при Московской консерватории им. П.И. Чайковского и саму консерваторию в классе выдающегося музыканта-шопениста Михаила Воскресенского. Еще студентом Темиржан Ержанов завоевал Первую премию и Золотую медаль на XI-м Международном конкурсе пианистов имени Роберта Шумана в 1993 г. в городе Цвиккау (Германия). Эта победа дает ему право выйти с концертами на большую профессиональную сцену. Темиржан Ержанов выступал с сольной программой и концертами камерной музыки в Германии, Казахстане, России, Италии, Франции, Великобритании, Швейцарии, Чехии. Он сотрудничал с оркестрами Цвиккауским Филармоническим, Казахским симфоническим, оркестром Казахского оперного театра им. Абая, а также с солистами Большого Симфонического оркестра им. Чайковского. Темиржан Ержанов записал сочинения Шумана на Немецком Радио в Берлине. Он также имеет записи на Казахском ТВ.В данное время музыкант проиживает в США.

«Шапки долой, господа, перед вами гений!»

1. Война с ветряными мельницами или тайный союз Давида.

Мое знакомство с Темиржаном Ержановым началось с видеокассеты, на которой была записана «Маленькая торжественная месса» Россини для хора, четырех солистов, фортепьяно и фисгармонии. Несколько скупых штрихов его образа дали мне те, кто участвовал с ним в исполнении этого малоизвестного произведения всемирно известного композитора и Темиржан некоторое время существовал в моей памяти исключительно как далекий лирический герой музыки Россини, игравший в ней партию фортепьяно.

Продолжить чтение

Слепых созвездий рой осиный, луны фруктовый леденец.
Висит над городом осенней грозы дамоклов кладенец.

О ноябре — черна как сажа — листвою жухлою ропща,
бормочет ночь, белье пейзажа в холодных лужах полоща.

Деревья призрачные шатки и беззастенчиво голы,
и ветер облачные шапки срывает неба с головы.

Витийствуй, непогодь, покуда густа тумана пелена,
а неба грязная посуда похлебки ливневой полна.

Морозом пахнет воздух пресный: легко им дышится, пока
на горле осени окрестной зимы сжимается рука.

Продолжить чтение

У всех современных народов есть ещё ог-
ромные сферы непубликуемой речи, кото-
рые с точки зрения литературно-разговор-
ного языка, воспитанного на нормах и то-
чках зрения языка книжного, признаются
как бы несуществующими.
М. М. Бахтин [1]

Речь идет о словах всем (или почти всем)
известных и, несмотря на это, окружённых
покровом запретности, таинственности.
Мы знаем их, но мы почти ничего не
знаем о них. И наше незнание порождает
очень много мифов.
Л. Д. Захарова [2]

В составе обсценных феноменов безусловный приоритет принадлежит обсценной лексике. Эта истина распространяется как на неспецифицированные, так и на специфицированные модусы функционирования обсценного [3]. В этой связи обсценная лексика заслуживает специального эксплицитного – притом не только лингвистичес-кого, но и в первую очередь, культурфилософского – исследования. И хотя в данном отношении уже кое-что достигнуто, проблему пока нельзя считать разрешённой. В данной статье предпринимается попытка внести скромную лепту в её решение.
Но прежде всего предупредим, что, во-первых, до поры до времени (конкретнее – до четвёртого параграфа настоящей статьи при цитировании тех ли иных текстов мы не станем всякий раз оговаривать и акцентировать своё
несогласие с отождествлением обсценной лексики как таковой с инвективой, матом, матерщиной, матерной бранью, непристойными ругательствами и т.п. Аргументация данного несогласия будет представлена в указанном параграфе. Во-вторых, анализ будет вестись на материале славянской (более узко: русской) языковой действительности.

Продолжить чтение

(…) Воспроизведение подразумевает постоянство фиксированной точки зрения, внешней по отношению к воспроизведенному: смотреть на поток, находясь на берегу. Но следовать – это совершенно иное, чем идеал воспроизводства. Не лучше, а другое. Следовать вынуждены, когда исследуют «сингулярности» материи или, скорее, материала, а не открывают форму; когда избегают силы притяжения, чтобы войти в скоростное поле; когда перестают созерцать течение ламинарного потока в определенном направлении и увлекаются турбулентным потоком; когда втягиваются в непрерывную вариацию переменных, вместо извлечения из нее констант и т.д. И это совсем иной смысл Земли: согласно законной модели мы постоянно ре-территориализуемся вокруг одной точки зрения, в одной области, в соответствии с совокупностью константных отношений; но согласно блуждающей модели конституирует и растягивает саму территорию процесс детерриториализации. «Иди к своему первому растению и там внимательно наблюдай, как стекает вода ручьями с этого места. Дождь должен был перенести семена далеко. Следуй за руслом, которое прорыла вода, так ты поймешь направление потока. В этом направлении ищи растение, которое оказывается самым удаленным от твоего. Все те, которые проросли между этими двумя, твои. Позднее (…) ты сможешь увеличить твою территорию».32 Есть странствующие, блуждающие науки, которые состоят в следовании потоку в поле векторов, где сингулярности распределяются так же как «случайности» (проблемы). Например: почему первобытная металлургия неизбежно была бродячей наукой, которая придавала кузнецам почти кочевой статус?

Продолжить чтение

В гл. 38 своей «Космографии» , включенной в коллекцию Geographi Latini Minores, изданную А. Райзом (Heilbronn, 1872), латинский географ Юлий Гонорий (5 в. н.э.) поместил список народов «Северного Океана». В действительности их имена — насколько, разумеется, они поддаются идентификации, относятся к землям, находящимся к востоку от Скифии. Второе имя из списка Borysthenes gens (борисфенитов) не вызывает особых сомнений. Помпоний Мела 2,6 и Плиний nat. 4,82 поясняют, что это название племени. Гонорий в гл. А 6 вновь помещает аналогичный список, однако теперь как названия населенных пунктов (oppida) — за исключением Borysthenes, хотя под Borysthenes и Плиний, и Мартиан Капелла 6,663 упоминают именно oppidum. Они не считали, что это название gens (народа). В гл. А 13 у Гонория перечисляет народы «Восточного океана». Здесь снова упоминаются эти имена. Впрочем, данный список, несомненно, отражает другие источники и поэтому сложно определить, какое из имен в нем соответствует Borysthenes. Похоже, в одних источниках подобные списки писали в линейку, а в других – столбцом и в результате первоначальный порядок при переписке нарушался. Возможно также, при составлении подобных списков, пользовались картами.
В гл. 13 Cosmographia Anonimi (6 в. н.э.), входящей в ту же коллекцию, имена племен Oceanus Orientalis перемешаны и пестрят ошибками переписчиков.
Неизвестный составитель начинает свой список во множественном числе винительного падежа: Persas, Grecos, Anthrophagos, Isauros (персов, греков, антрофагов, изавров), но впоследствии он переходит на множественное число именительного падежа.

Продолжить чтение

Чтобы прочитать или скачать статью пройдите по ссылке ниже:

*сканировать и выложить пдф*