Приют усталого раба – кирпичного цвета.

Приют усталого раба – кирпичного цвета.
Снаружи он похож на замок,
Точнее, благодаря мансарде,
На маленький Париж
В запущенном саду из яблонь и орешника.
С бассейном из страны чудес,
Где Алиса всегда или больше, или меньше, чем есть,
Как и все, что ее окружает.
Есть у нас и запретная территория,
Это подвал, где есть подземный ход к самому Багдаду,
Логову змеиного царя,
Плененного ныне Кучерявым техасцем,
Самым крутым из всех ковбоев.
Что сказать еще о моем оазисе?
Там часто слышен звонкий безудержный хохот,
Это смеется мое сокровище, моя Алиса.
Смех и лазанье по деревьям –
Ее способы познания мира.
Она беспечно прыгает с ветки на ветку,
А я каждый раз волнуюсь,
Чтобы ее не поймали ловцы чужих снов
И гасители чужой радости,
Ковбои из Беслана или Техаса.
Моя обитель – вдали от обеих столиц,
И вообще, от столиц всего мира.
Здесь очень тихо, здесь настолько тихо,
Что тишина опрокидывает в себя
И начинаешь многое слышать,
Слышать и понимать.
Здесь я долго ворочаюсь,
Не могу заснуть.
Вот тогда и рождаются стихи,
Такие, как это, судороги ночного сознания,
Кардиограмма, оформленная в текст.