Зазвенела музыка ветра.
– Извините пожалуйста…
– Не «извинитепожалуйста», а тётушка Тильда, – поправила я вошедшую. – Меня так все называют.
Девушка хлопнула ресницами раз-другой, открыла рот, потом закрыла. На вид ей было около семнадцати лет, длинные светлые волосы в беспорядке разметались после бега или быстрой ходьбы, одета она была в клетчатую юбку и явно не очень уютно себя в ней чувствовала, потому что успела поправить её уже три раза за прошедшие двадцать секунд. Я знаю, зачем ко мне приходят такие девицы, но терпеливо ожидала, пока она сама соберётся с мыслями.
– Тётушка Тильда, – наконец начала она. – А правда, что ваши музыкальные шкатулки – волшебные?
– Нет, – отрезала я. «Хлоп-хлоп», – удивлённо отозвались её ресницы.
– Совсем нет?
– Никакого волшебства, – сказала я серьёзно. – Только физика. Ну, и иногда метафизика.
– То есть вы не колдунья?
– Вообще ни разу, – покачал головой мой кот Фрейр, сидевший под прилавком.
Девушка посмотрела на кота. Тот засмущался и начал усердно вылизывать иссиня-чёрную шёрстку на спине.
– А, – с облегчением выдохнула она. – Шутите. Смешно.
– Спасибо, – кивнула я. – Ты что-то конкретное искала?
Она опустила ресницы и скороговоркой выпалила:
– Мне-нужно-привлечь-внимание-молодого-человека.
– Я скоро начну делать ставки на то, что все девицы от шестнадцати до двух сотен лет от роду приходят именно за этим, – вздохнул Фрейр. Девушка покраснела.
– Послушай, сестрёнка, – казала я мягко, – как тебя зовут?
– Эйрика.
– Эйрика, милая, а ты уверена, что оно тебе надо?
И без того большие серые глаза распахнулись широко-широко.
– А как же иначе?
– Ну, у меня вот молодого человека нет, и я замечательно с этим живу, – заметил Фрейр. Эйрика оставила его слова без внимания.
– Нет-нет, хочешь – пожалуйста, но тебе ведь не внимание нужно, тебе нужна любовь, так?
Эйрика кивнула, потом подумала немного, потом кивнула ещё раз.
– Так.
– Ну так вот, есть у меня одна хорошая идея для твоего случая, – она с надеждой уставилась на меня. – Я послушаю мелодию твоего сердца и запишу её в музыкальную шкатулку. Как только нужный человек услышит, как ты прекрасно звучишь, он уже не сможет пройти мимо.
– И Патрик меня полюбит? – громко прошептала Эйрика. Фрейр хихикнул и сделал вид, что подавился клубком шерсти.
– Разве настоящая любовь устоит перед мелодией любящего сердца? – просто сказала я. – Давай так: половина оплаты сразу, половина – после того, как шкатулка выполнит предназначение.
Эйрика крепко сжала мою ладонь.
Неделю спустя светловолосый вихрь снова влетел в мой магазин.
– Вы меня обманули! – вспыхнула она. – Патрик даже слушать шкатулку не захотел!
– Да неужели, – равнодушно сказала я. – Какая жалость.
– Вам что, всё равно? – Эйрика пыталась испепелить меня взглядом.
– Обычно мы деньги назад не возвращаем, – заметил Фрейр. – Но если у вас сохранился чек, можете попробовать вернуть товар по гарантии, раз прошло меньше четырнадцати дней…
– Чек, – прошептала Эйрика, мгновенно остыв. – Он дома. Точно-точно, в сумке. Я сейчас!
– Как она так быстро бегает в этой юбке, ума не приложу, – зевнул Фрейр и улёгся спать. Я продолжила чистить прилавок.
В следующий раз Эйрика заглянула только через день. На этот раз она шла неторопливо, снова смущаясь, и аккуратно прикрыла за собой входную дверь.
– Тётушка Тильда?
– Кажется, у тебя есть история, которой ты хочешь поделиться, – улыбнулась я. – Как его зовут?
– Натан, – её глаза засияли. – Когда я побежала домой за чеком от шкатулки, я споткнулась и упала прямо возле него. Ваша шкатулка выкатилась из сумки, раскрылась…. И заиграла.
– А он?
– Сказал, что никогда не слышал такой красивой мелодии, и теперь он хочет её сыграть, – Эйрика широко улыбнулась. – Он музыкант. И знаете, когда он играет, мне кажется, я слышу, как звучит его сердце.
– А это мысль, – сказал Фрейр, – тётушка, а почему бы нам не делать музыкальные инструменты?
Я погладила кота и снова повернулась к Эйрике.
– На здоровье.
Она достала из кармана пригоршню монет и бросила на прилавок. Мне нравится звон серебра, но звонкий смех счастливых сердец я люблю куда больше.