Архив выпусков

Энди Уорхол считал, что если публика восхищается картиной, созданной в единственном числе, то она с тем же пылом станет восхищаться этой картиной, предъявленной в десяти, ста или тысяче экземплярах. Платон бы, без сомнения, понял, о чём говорит гений поп-арта: речь идёт о фундаментальной не оригинальности проживаемого нами мира, (мира, в котором любая вещь является лишь распечаткой с оригинала, имеемого в виду либо как мир идей, либо как чистое (идеальное) условие творческого акта. Однако в подобном рассуждении есть явный изъян: мы ведь прекрасно понимаем, что тысячная копия не равна по качеству первой, и дело не в том, что изнашивается оригинал (с оригиналом всегда всё в порядке), а в том, что иначе срабатывает печатающее устройство. На примере компьютера мы знаем, что расходуется не электронный оригинал-макет, а чернила в картридже принтера. Поэтому тысячная копия никогда не будет такой же, как первая. Хотя проблема в том, что даже вторая копия будет радикально отличаться от первой. Она будет отличаться тем, что любая копия, начиная со второй, начинает значить не оригинал, а предыдущую копию. Тем самым кроме механизма по распечатке изнашивается также значение. Копий всё больше, а значения всё меньше. Бытие оригинала становится тем более проблематичным, чем больше число копий. Мы имеем дело с парадоксом, который можно назвать парадоксом матрёшки.

Продолжить чтение

Гоголь, как известно, не любил симметрии. В.Вересаев пишет о гоголевском саде: «Странно посажен сад на берегу пруда: только одна аллея, а там все вразброс. Таково было желание Гоголя. Он не любил симметрии. Он входил на горку или просто вставал на скамейку, набирал горсть камешков и бросал их: где падали камни, так он сажал деревья» Налицо, казалось бы, чистая произвольность случая. Но это, если угодно, обращенность к голосу судьбы: ничего совершенно случайно не выпадает. Или это великая тема свободы? Или тема свободы-судьбы? –религиозный ход Гоголя – работа именно с этой темой. Тут он совпадает и с тем, что делал Паскаль и с тем, что делал Кьеркегор. Тема мыслящего тростника и абсурда веры – абсурда и парадоксальности, пронизывающей жизненное состояние. Ведь сам факт сжигания рукописей говорит не только о том, что рукописи горят, а о том, что происходит очищение огнем – сгорает просветительское (а-теистическое сознание), представлен парадоксальный опыт веры. Ведь и пространство падения камушков – пространство разброса – пространство человеческое, более того, означенное именно силой и желанием того, кто кидает, но он не может сам по себе и своей силой определить места падения. Гоголь будто моделирует метафизику случайности будущего, которое даже для нас уже стало прошлым в смысле истории, но не в смысле существования. Места, описанные Шолоховым, Андреем Платоновым или Варламом Шаламовым – места господства случая, где человек буквально стерт непредсказуемой ситуацией гражданской войны, утопическими строительством или лагерем. В ближайшем – бросании камешков судьбы – нет закона. Это прямо соотносимо с гоголевским описанием места, где не вытанцовывается – не исполняется танец. Это место сбоя, нарушения линейного ритма цивилизации, замысла и проекта. Прямая полемика с Сартром («человек – это проект»). Гоголь – писатель и мыслитель пространства. Места, где мы странствует, отыскивая смыслы. И если иметь в виду, что «время божественное, а пространство человеческое» (Жорж Батай), то Гоголь представляет именно те места, где случай проявляет свою власть: где замысл не совершается. Вот тут раскрывается богатство словесных приставок: замысл – примысл – домысл ¬– умысл. Если европейское сознание будет апеллировать к другому, то Гоголь показывает и границы этой стратегии смысла и существования. Европейского другого еще нет – он только намечен. У Гоголя намечена границы другого – он всегда не тот мой/наш другой, которого мы представляем. Его укорененность в культурах и языках – в разных метафизиках чувствительности (Н.М.Бахтин) – делает его автором постоянного смещения – слова становятся словечками, оживают фрагменты и живут полноценной жизнью, оживают изображения, литература становится формой исповеди и проповеди.

Продолжить чтение

— Эй! – Ерлан остановился возле резной ограды и оперся на нее так, что доски затрещали, — Эй, Марат! Ты дома?
— Э-э-э, забор мне не ломай, а?! Чего раскричался? – выглянула из окна Рафиза, вытирая тряпкой руки. – Нет его. Овцу потерял опять, скотина. Ярку. Пока не найдет, домой не пущу.
— Так может, пока его нет, мы… это… — Ерлан, усмехнувшись, вытер рот.
— Ишь глазки-то заблестели! — прикрикнула на него Рафиза. – Хватит с тебя. Размечтался. И руки-то с забора убери. Когда придет, скажу, что искал.
— Ну, как знаешь, — Ерлан сплюнул, развел руки в стороны и пошел, насвистывая и пританцовывая, дальше по улице. Рафиза поглядела на часы. Марат ушел уже часа три назад, а всё нет его. Становилось от этого беспокойно, но и лишиться ярки было ужасно жаль. Лучшая ведь ярочка была. «Вот, уже говорю — была» — поймала себя на мысли Рафиза и расстроилась еще больше. В кухне что-то зашипело, затрещало — ах! пенку не сняла — кинулась туда Рафиза и успела, скинула ловко крышку, огонь уменьшила и ложкой аккуратно, обходя бурлящие в центре пузыри, убрала коричневые сгустки с бульона. Вернув крышку на место, лишь слегка сдвинув ее по-щегольски на бок, Рафиза уселась чистить картошку. Очистки получались у нее — одно загляденье, ровные и почти прозрачные, вворачивались друг в друга спиралями.
По телевизору опять шли новости. Рафиза не любила местные новости — не верила. Родственников по всей стране много, сколько раз было, что по телевизору порасскажут ужасов и бежит Рафиза в одном халате и с телефоном в руках на холм, что за поселком: «Анель, Азамат, как вы там? Живы-здоровы? Говорят, землетрясение у вас было? Что? Как не почувствовали? Говорят, жертвы… Ох, солнышки мои, волнуюсь за вас. Ну, хорошо, хорошо, не буду».
А как же не буду, как же не волноваться, это ведь не чужие люди, а детки свои, пусть и повзрослевшие, студенты уже.

Продолжить чтение

Тонкий, жалостливый, трогающий до глубины сердца, вызывающий необычайное тревожное состояние звук, ночью слышный на много вёрст, доносящийся из-за городской стены и через короткое время вторящие голоса собак, вливающиеся в один протяжный вой, непохожий на вой обычных собак или волков. Но звук, который вносит безысходность каждую ночь и днём, когда эти звуки не слышны и перебиваются шумом городской суеты – каждый горожанин Самарканда понимает, что когда-то его бездыханное тело будут эти твари, называемые «собаками некрополя», рвать, оставляя только скелет, который после нескольких месяцев, находясь под дождём, снегом и под палящими лучами солнца, превратится в чистые кости, белизной выделяющиеся на чёрной земле, зелёной траве, где будет оставлено тело. Это место знают служители и запомнили те немногие родственники, которые сопроводили это тело к последнему месту в долине смерти, которое с недавних пор стали называть «городом мёртвых». Вот из этого «города мёртвых», населённого тысячами собак, и раздаётся этот непрерывными волнами галопирующий звук и доходит до города Самарканд, где вот уже на протяжении более 500 лет вместе с появлением здесь первых миссионеров ислама, традиции «зороастризма» были отвергнуты и очень быстро в обычай вошло захоронение в земле с соблюдением всех порядков и условий мусульманского шариата.
В год тигра, в 613 году по астрологическому календарю (до прихода ислама в Самарканд оставалось ещё 80 лет) и был вызван в покои правителя Самарканда собаковод по имени Рухсан-Кара, получивший наказ найти способ очистки некрополя и сбора костей для захоронения, как это диктует вера, которой придерживались в те времена все жители Согды. Нужно избавить благородных жителей Самарканда от тошнотворного запаха, доносящегося временами из «долины смерти».

Продолжить чтение

МАЛЫШ

Ты тоже полюбишь искусственный лес,
карманных собак и антенны на крышах –
карьерные выступы офисных лестниц
ты тоже полюбишь, малыш.

Ты тоже захочешь читать между строк
и жить между дел и душить тех, кто дышит.
Идти со звенящими золотом в ногу
ты тоже захочешь, малыш.

Ты тоже захочешь увидеть себя
на стене
в орденах
с волевым подбородком –
и чтобы служивые мира сего
тебе поклонялись погонами с водкой
и думали вслух благородную зависть
и дружно клялись воспитать поколение
точно с такими же вот подбородками –
и чтобы на стену,
и чтоб с орденами.

Ты тоже получишь однажды под дых
и станешь с тех пор генеральствовать тише.
И тише. И тише. И тише. Так тихо,
что станешь неслышным, малыш.

Продолжить чтение

Карточная игра – одна из доминантных тем русской литературной классики. Связано это было с эпохой, с русской ментальностью, когда игра в карты была не просто образом жизни, но в ней находили мировоззренческие идеи времени, проявлялся национальный дух антиномичных метаний и страстей, мечты о внезапном возвышении.
М. Лотман обратил внимание на то, что карточная игра в произведениях русских писателей воспроизводит модель социума и мироздания. Миром также правят расчет и случай. Возможна модель мира, в которой случайность будет иметь не негативный, а амбивалентный характер: являясь источником зла, она также путь к его преодолению» . Внезапное богатство, игра случая воспринимаются героем как возможность чуда и спасения. Но в произведениях А.Пушкина («Пиковая дама») и Ф. Достоевского («Игрок») чудо в виде денежного выигрыша не позволяет достичь желаемого. В отличие от пушкинского героя, над которым берет верх наваждение и деньги исчезают также, как и появились, над игроком Достоевского деньги не властны, но и он не обретает путь спасения.
Игра занимала достаточно важное место в творчестве А.Пушкина, это подтверждает работа Л. Вольперт «Пушкин в роли Пушкина», в которой исследуется влияние западно-европейских авторов на специфику творческой игры поэта, выделяются наиболее игровые произведения, отмечается, что дух игры пронизывает все творчество А. Пушкина. Л. Вольперт считает, что характер игрового поведения поэта в последний период творчества во многом меняется: чаще используется пародия, ирония, мистификация .
«Пиковая дама» – произведение, созданное А. Пушкиным в пору творческой зрелости и во многих отношениях концептуальное.

Продолжить чтение

Бүкіл қазақтың жүрегіндегі
Өліп қалған сезімді тірілткенің үшін,
Санамызға сіңірген жалған ұғымнан жеріткенің үшін,
Семіп қалған намысты еріткенің үшін,
Орысқа қарсы тұратын берік демің үшін
Рахмет саған, Украина!

Тәуелсіздіктің жалған екенін,
Биліктің әлі алдап өтерін,
Орыстың жеріме ортақ екенін,
Талауға түссе де арда мекенің,
Намыссыз елдің сорлап өтерін,
Бірінші болып айтқаның үшін,
Рахмет саған, Украина!

Продолжить чтение

БІРІНШІ ТАРАУ
Бүгін оны Тиерно тағы да дүреге жықты. Берген сүрелерді жаттап-ақ келген болатын. Неге екенін тілі икемге келмей қойды.Тиерно болса дінсіздерді о дүниеге барғанда өртейтін оттың үстінде құдды бір жалаң аяқ жүргендей секіріп- секіріп барып тоқтайды. Өзі бар пәрменімен Самба Диаллоның жамбасынан жармасып ұстап алған да, бас бармағы мен сұқ саусағы баланың жанын алып , ұзақ шымшып тұрып қалды. Бейшара баланың жаны қиналғаны соншалықты, солығын баса алмай, әзер дем алып, бар денесімен қалшылдап тұр. Кеудесі мен тамағына кептеліп келіп тұрған жасты әзер жұтып, жаттап келген қасиетті сүрені естілер- естілмес әлсіз дауыспен айтып еді, сәл бұзылыңқырап шықты.Мұны естіген молданың ашуы басына шапшып :
— Ал!…Мен сенің қате айтып тұрғаныңды білмей қалады деп тұрсың ғой,ә? Неге жөндеп жаттамайсың?…Неге деп сұрап тұрмын ғой мен?
Молда енді Самба Диаллоның жамбасын қойып, құлағын созуға кірісті.Созғанда да құлағының түбінен жоғары қарай бар күшімен тартқанда, бұрынғы жарасына тырнағы батып, баланың жаны көзіне көрінді.Кішкентай бала осы қорлықты көре -көре еті өліп кетсе де, кеудесінен уҺлеп жалын шықты байғұстың.
— Кәне қайтала!… Тағы да!…Кімге айтып тұрмын!…
Молда енді баланың екінші құлағын созуға кірісті. Бұрыннан жараға айналып, енді жазылып келе жатқан құлақ еті қайтадан қансырап қоя берді.Тамағы булығып , ерні кезеріп кеткен Самба Диалло бар денесімен қалшылдап — дірілдеп,қанша жаны қиналып тұрса да, жаттап келген аяттың сүресін дұрыс айтуға барынша икемделіп ,қайталай бастады. Сонда да көмейіне тығылып тұрған жасты жұтуға әзер шамасы келіп тұр.
— Алланың сөзін айтқанда өте абай бол, білдің бе…Құдыреті күшті құдай ол сөздерді сен үшін түсірді. Бұл қасиетті сөздердің бәрінің иесі бір ғана Жаратқан екенін есіңнен шығарма. Сен болсаң Жаратқанның алдында бар жоғы жолдағы шаңның тозаңындайсың.Сондықтан, бұл көктен түскен сөздерді қайталау бақытына ие болған құдайдың құлы екеніңді есіңнен бір сәт те шығарма және оның бір әрпін де бұзбай айтатын бол! Ауытқығаның үшін тіліңді жұлып алу керек сенің…

Продолжить чтение

Адамзат тарихының эволюциясында аймақ бойынша Батыс пен Шығыс деп ажыратылған шартты дихотомияның өзара қайшылықтар мен бәсекелестіктер құрауының әлеуметтік психоанализдік астарларының бірі – Шығыстың озық идеялары мен руханиятын, ғылымы мен білімін Батыстың меншіктеуінен және оны өздерінің төлтума идеялары ретінде әйгілеуінен туындайды. Мысалы, б.э.б. 4-3 ғасырлардағы Демокрит ашты деп танылған атомдық теорияның негізі б.э.б.6-5 ғасырларда өмір сүрген көне Үнді ойшылы Канаданың Вайшешика ілімінде қаланғандығы[1], оны Үнді жеріне барған Демокрит игеріп алып, еліне оралғаннан кейін өзінің төлтумасы идеясы ретінде жариялағандығы, Тұран жерінде осыдан 3000 жылдай бұрын пайда болған Зорастризм ілімінің кейіннен иудайзмнің, христиандықтың қалануына негіз болғандығы, көне түркілік мәдениет белгілерінің қазіргі батыс өркениетіне айтарлық ықпал еткендігі, гелиоцентрилік ілімнің араб-мұсылмандық шығыста батыс еуропа ғалымдарынан 4-5 ғасырдай бұрын айтылғандығы, тіпті, берісі Т. Мор мен Т. Кампанелланың утопиялық социализмінен Асан Қайғының «Жерұйық» идеясы әлдеқайда бұрын ұсынылғандығы т.б. көп жағдайда ескерусіз қала береді. Бұндай құндылықтар тіпті кей кездерде, батысқа барып, өзінің өңін айналдырып барып, шығысқа тосын жаңалық пен инновация түрінде оралып та жатады. Мысалы, жуық арады Шыршаның, оның рәсімделуінің Алтай жеріндегі Ғұндардан тарағандығы туралы пікірлер де айтылды. Бұндай мысалдарды көптеп келтіруге болады.

Бірақ бұл тұстағы біздің бүгінгі симпозиумда көтеріліп отырған мәселеге қатысты айтарымыз, батыста пайда болған гендерологияның да түп идеяларының әу-баста көне түркілерде сақталғандығы туралы. Бұл жерде біз, көне руханияттың барынша анықталған және бүгінгі күнге сабақтасқан түрі – мифологиялары араласқан діни сенімдердің мазмұндарын басшылықа аламыз және ондағы әйел мәртебесі туралы пікірлерімізді ұсынамыз.

Продолжить чтение

Хаким Омар, писатель, тюрколог, автор книги «Демп». Живет в Алматы

Юрий Попов, краевед, Почетный гражданин Каркаралинского района Карагандинской области РК. Живет в С.- Петербурге

Ораз  Сапашев, кандидат исторических наук, директор тюркологического центра в КазНУ им. Аль-Фараби. Живет в Алматы

Надежда Беркова, киновед. Живет в Алматы

Даниэль Орлов, философ, автор более 40 публикаций в области общетеоретических проблем гуманитарного знания, выпускающий альманаха «Русский мир». Живет в С.- Петербурге

Алексей Грякалов, доктор философских наук, профессор кафедры философии РГПУ им. А.И. Герцена, специалист в области эстетики и философии культуры, эссеист, прозаик. Живет в С.- Петербурге

Илья Одегов, современный казахстанский писатель, автор книг «Звук, с которым встаёт Солнце» (2003, Алма-Ата), «Без двух один» (2006, Алма-Ата), «Любая любовь» (2013, Москва). Вырос и живет в Алматы

Тауке Алтынбеков, доктор технических наук, писатель-эссеист. Живет в Алматы

Роман Казимирский, поэт, живет в Словакии. Участник нескольких литературных конкурсов: Золотая Строфа 2009 (лауреат), малая премия Серебряный Стрелец 2010 (лауреат), Буревестник 2011 (журнал «Лампа и дымоход» — лонг-листер), Бобэоби 2012 (журнал «Лампа и дымоход» — финалист), 3-й интернет-конкурс всероссийского фестиваля авторской песни имени Валерия Грушина 2013 г. (лонг-листер). Участник Литературного фестиваля  в Казахстане 2012 (Фонд СЭИП).»

Асима Ишанова, доктор филологических наук, профессор кафедры печати и издательского дела факультета журналистики и политологии Евразийского национального университета им. Л.Н. Гумилева. Живет в Астане

Асылзат Арыстанбек, молодая поэтесса, журналист. Живет в Астане

Шейх Амиду Кан, сенегальский писатель, хорошо известный в Африке и на Западе. У нас переводится впервые.

Замза Кодар, доктор философских наук, директор Института социальных и гендерных исследований КазгосЖЕНПУ. Живет в Алматы