17.02.2017
Пятница. «Музкафе», звуки которого слышно на улице, так и зовет. Внутри мягкий сиренево-синий свет прожекторов, много белых круглых столиков и большая сцена. На сцене группа – “The Magic of nomads”.
Название говорит само за себя. Музыканты готовятся, настраивают свои инструменты. Хорошо только пианисту и барабанщику. А кобызист, домбрист, «духовик» и гитарист подкручивают не то клапаны, не то струны. Нас ждет захватывающая древняя музыка кочевников, обработанная на современный джазовый лад. А так как я только недавно была полностью очарована фильмом «Ла ла лэнд», джаз стал моей привычной стихией. Стихией моего слухового наслаждения. Я никогда не думала, что это как-то совместимо с моей казахской культурой. Музыканты начали играть, а я до сих пор не могу точно определить, что же мне довелось услышать и увидеть в тот магический вечер. Это переход-переливание музыки с одного инструмента на другой. Композитор явно мультиинструменталист. Музыкальный полиглот. И какой же талантливый! Джазовая обработка абсолютно не закрывает и не теряет вольного духа кочевья, наоборот открывает его нам с новой, еще не виданной стороны. Это кочевье в чистом виде, готовое раскрыть миру свои циклические маршруты. Здесь из музыкальной школы приходят воспоминания о такой джазовой форме, как «рондо», рондо – означает круг. Музыка рондо – основана на повторении целых огромных музыкальных кусков. Вспомните «The Entertainer» Скотта Джопплина.
А с другой стороны, в какую-то минуту мне показалось, наоборот, этот синтез является попыткой композитора показать, что язык искусства универсален, и джаз можно исполнять феерично не только на саксофоне. В музыке есть такое понятие как транспозиция. То есть перенос одного мотива на интервал выше или ниже, от чего меняется его тональность. Например, тяжело человеку петь партию в верхнем регистре, ему ее переносят на две-три ступени ниже. То же и здесь. Только здесь мы наблюдаем транспозицию более крупного масштаба. Из жанра на инструменты, созданные для других жанров. Также у магов-номадов одна музыкальная тема может сольно пройтись по таким инструментам как домбра, кобыз, бас-гитара, шанкобыз, сыбызгы, сазсырнай, жетиген, шертер, дауылпаз, рояль. Музыку эту сопровождает четкий ритм барабанной установки, а иногда вариации, осуществленные горловым пением в исполнении Жалгасбека Илеса. Каждая мелодия обязательно затронет казахскую душу, ведь все они знакомы нам с детства. А в конце нас ждет или мажорный, сочный, звучный аккорд опять же, как у Джоплина или растекание музыки, плавное ее угасание в тишине как у Энио Мариконе.
Также мне понравилась джазовая синкопичность с одной стороны, и классический ритм, задаваемый барабаном, с другой. Это напомнило мне картину того гениального художника из фильма «Из машины». Она была написана им в пограничном состоянии между сном и бодрствованием, когда подсознание открыто сознанию. Каждый всплеск и клякса подсознания как крик души, в коем оно так нуждалось, но не могло себе позволить. Но все-таки позволило, из-за этого пограничного состояния, когда снимаются все запреты, но при этом сознание-то работает и все всегда логически обосновывает, и здесь мы видим, как уравновешивается случайность и закономерность. Так и здесь, несмотря на то, что это джаз, в котором много сознательных неровных моментов, они продуманы до мелочей и без них это был бы уже не джаз.
А еще мне понравилось то, что инструменты взамодополняли друг друга и были взаимозаменимы. Как будто один инструмент предложил поговорить о сугубо казахских вопросах с иностранными инструментами на иностранном, понятном им языке. Но сидит аксакал – древний кобыз, его внучка, посетившая Италию, кобыз-скрипка, сего дочь – домбра, побывавшая в гостях у гитары в Испании, а также на сцене представлен их французский гость – белый рояль и современный молодая рокерша из Америки – бас-гитара со своим бойфрендом – барабаном, который ее во всем поддерживает. Все они будто собрались поразмыслить о вечных степных ценностях, но их дирижер оказался джазменом и ни в каком другом виде речь их не воспринимал. Только на говоре джаза могли общаться эти разные инструменты. Эти разговоры заинтересовали шамана, который сопроводил это действо горловым пением и ударами в бубен.
Шаманом здесь было два человека – Жалгасбек Илес и Газиза Габдрахимова. Все музыканты стали воплощением казахской пословицы «На все руки мастер» или «Сегіз қырлы – бір сырлы». Только бас-гитарист, барабанщик и домбрист были полностью поглощены своими инструментами и не меняли их от произведения к произведению, тогда как Газиза Габдрахимова – лучшая кобызистка Казахстана поразила меня тем, что меняла кобыз-скрипку на обычный древний, то орудуя мастерски смычком, то пощипывая на стаккато струны, а иногда еще она добавляла блеска исполнению игрой на треугольнике и на синтезаторе-дудке. Один человек – 4 инструмента! Кто бы мог себе такое представить?
А Жалгасбек Илес – так это же целый человек-оркестр! Он потряс нас своей многофункциональностью, тонкостью, задором, виртуозностью. Ему удалось передать зрителю удовольствие, которое он сам испытывал от происходящего. Его горловое пение наряду с обычным погружало нас всех в незабываемый транс. Он менял инструменты чаще других. В его руках за все время представления были исконно степные инструменты шанкобыз, сыбызгы, сазсырнай, жетиген, шертер, дауылпаз и бубен. Несмотря даже на его мастерскую игру на подобии свирели, мне очень понравилось то, как он владеет шанкобызом и может через него делать как клубный бит, так и передавать музыкально целую палитру эмоций и состояний духа: поверхность и глубину, любовь и отчаянье, что казалось совершенно невероятным и потрясающим.
Пианист. Виктор Хоменков по совместительству еще и композитор, аранжировщик, педагог, ведущий джазовый пианист Казахстана. Он играл на белом рояле и синтезаторе иногда даже одновременно, от чего полифония образов значительно обогащалась, перед моим взором предстал даже на мгновенье церковный орган.
Гитарист и барабанщик меня покорили тем, что сами от этого волшебного синтеза уносились в далекие дали и были полностью погружены в процесс, что просто гипнотизировало публику.
Домбрист. Курмангазы Калиев имеет очень своеобразную манеру исполнения. Домбра в его руках с блеском отвечала и кобызу, и роялю и сазсырнаю, придавая исконно казахский колорит музыке.
На десерт Курмангазы Калиев и Жалгасбек Илес устроили небольшой «айтыс», хотя на самом деле это была одна и та же мелодия – микс начиная от Балбырауна, заканчивая кюями и современными казахскими песнями, которые они исполняли то вместе, то раздельно, то передавая друг другу мелодию жестами. Когда затихал один домбрист, в игру вступал другой, а второй поддерживал его возгласами «шоп» и «эй». а потом они дружно вместе со всем коллективом снова сразили нас джазовой обработкой.
Это было не просто выступление, это был переход в трансцендентное измерение. Эта музыка трижды за один вечер перевернула мой мир, показало, каким искусство может быть разнообразным, сохраняя в себе национальный колорит и некое единство. Казахская музыка уже давно способна на большее, и весьма признана и уважаема во всем мире. Она сама представляет собой целую вселенную со своей мифологией, музыкой и философией.
Но раньше мне казалось, что эта вселенная застряла в своем средневековом состоянии, а сегодняшняя музыкальная встреча доказала обратное. Казахская музыка может быть неисчерпаемым источником вдохновения, корнями, что всегда найдут воду и озеленят молодую листву. Кочевой дух может быть передан классическими инструментами итальянской школы, как и джаз – национальными казахскими.
И только в таком диалоге в наш глобализированный век можно существовать нашей музыке, идущей в ногу со временем.
Наша музыка настолько мощная, что это не она держит ритм, а он выдерживает ее напор под чутким руководством Газизы Габдрахимовой, которая является автором и руководителем проекта The Magic of Nomads, профессиональной исполнительницей на древнем казахском инструменте кобызе, являющимся наиболее ярким носителем традиционной культуры казахов. Ее стиль представляет собой синтез народных мелодий и современной музыки. Газиза представляла культуру Казахстана во Франции, Германии, Великобритании и США. В 2007 году получила степень магистра Международной академии бизнеса по специальности «Арт-менеджмент» и под руководством Рената Гайсина – мультимузыканта, композитора и продюсера и творческого вдохновителя группы “The Magic of nomads”. Его творчество представлено в различных жанрах: песни, инструментальные композиции, музыка к кинофильмам и симфонические произведения. Ренат являлся лауреатом многочисленных международных фестивалей музыки в разных странах. Произведения Рената Гайсина являются одними из самых исполняемых и популярных.
Мотив услышанных мной произведений, как наши современные номады, постоянно кочует, находится в пути приливов и отливов, переселяется из одного инструмента в другой, из одной музыкальной традиции в другую, превращается, трансформирует реальность, попадая в самое сердце.
Я очень благодарна каждому музыканту за их мастерство, страсть, шарм, увлеченность, артистизм, слух, верность новому жанру, толерантность и открытость. Только такая открытость может расширить не только наши, но и чужие горизонты, всколыхнуть мир Другого и приблизить его к себе.
Здоровья вашим рукам (так говорят турки), губам и духу! Ак жол!
И большое спасибо Динаре Ассановой, подарившей нам этот магический вечер.