Как мачты две — бизань и фок,
Они шагают между строк.
Буквы вкривь и вкось —
Смысла ни на грош.
Один из них «матрос»,
Другой — седой гаврош.
Они по Саина идут,
Беседу, видимо, ведут.
Заплетаются их языки,
А в мозгах — экскременты тоски,
Ах, оставьте же их мужики!
Их и так тут менты все пасут.
Судный день у них, что ни день,
Раз в карманах не звякает звень.
Денег им уж друзья не дают,
Променяли друзей на уют.
Этим это, увы, невдомек —
Тот промерз уж, а этот промок.
А духан от них: ча-ча-ча!
Как от банок из-под первача!
Слышно только: «Молчи, идиот!»
«Рильке…Тракль…Бодлер…Элиот…
Сексуальность…Тсс…Спиритус…Спирт…»
Вот такой нескончаемый флирт.
И не видят они, что киоск,
Наблюдает за ними как воск.
Что за каждым углом — пост ГАИ,
А за ним проститутка стоит.
Что подружки ее нарасхват,
То подъедет «Жигуль», то «Фиат»,
То задастое «Вольво», то «Мерс» —
Тут торговля за версты окрест.
Фонари, словно сопли в ночи,
Еле светят, кричи, не кричи.
Только темень повсюду, как дно,
Где потопли мы с вами давно.
В этой тьме, словно два поплавка,
Морячков наших сносит слегка.
То на выставку чью-то прибьет,
То им кто-то чего-то нальет.
То их выгонят, словно бродяг,
Но смутить их нельзя уж никак.
К вам явились, протрите очки,
Артюррембовские морячки!
Или странники — вечно в пути!
Им приюта нигде не найти.
Это, знаете ли, колобки,
Что уходят от всех нас, легки!
Нет ни родин у них, ни семьи —
Праздноголосые соловьи!
Один — черный, другой — беловат,
Один молод, другой староват.
Единит же их дух и духан,
Не забудь им налить, старикан!
И качаясь, как два поплавка,
Уплывут они, черти, в века!..