Казахская культура: поиски кода

Казахская национальная культура, как это ни горько признать, явление во многом неисследованное и почти неизвестное миру. Быть может, она
популярна в среде тюркологов и востоковедов, но тем не менее, нуждается в целостном осмыслении, как некий континуум, имеющий свое особое бытие-в-мире. Однако, целостность не фигурирует без составных. На данном этапе важно не только дать представление о казахской культуре, но и представить ее в конкретных образах и лицах;
озвучить именами, которые как своеобразные вехи в «гладком пространстве» номадической культуры.
Книга Агына Касымжанова «Портреты»* дает нам этот шанс, шанс приобщения к великим именам номадической ойкумены, привольно раскинувшейся на бескрайних просторах Центральной Азии. Своеобразие книги — в краткости и доступности изложения, что позволило на 125-ти страницах вместить материал, охватывающий каждый мало-мальски важный период трехтысячелетней истории Казахстана. Тем не менее, этот сборник биографических миниатюр и эссеистических размышлений не претендует на всеохватность; скорее он нацелен на то, чтобы выхватить ключевые фигуры в духовном и политическом развитии Степи, такие как Абай, ал-Фараби, Кюльтегин,
Тоньюкук, Юсуф Баласагуни, Анахарсис… Поскольку сборник готовился к 150-летию Абая, его открывает эссе, посвященное «мудрецу из Семея». В дальнейшем изложении соблюдается
хронологический порядок, а заключает книгу приложение под названием «Вехи предыстории и истории казахов» (* Касымжанов А.Х. Портреты: Штрихи к истории Степи. Алматы, 1995.).

Поскольку книга написана известным фарабиеведом, естественно, что в ней удались эссе, посвященные ал-Фараби, Юсуфу Баласагуни и Абаю. Четко прослежены отголоски Восточного Ренессанса и суфийской мысли в Казахстане. Однако,что касается шаманизма последний почему-то приведен в эссе о Коркуте как одна из разновидностей зороастризма. Правда, автор ссылается на Ч.Валиханова. Но при всем уважении к нашему гениальному соотечественнику-востоковеду и культивирующему его идеи автору Коркут скорее антипод Зороасстра, чем его последователь. Хотелось бы также больше четкости в исследованиях о Яссави, Майкы-би, Толе-би, Казыбек-би, Айтеке-би. Но в целом автору удалось рельефно очертить основные парадигмы синкретической культуры кочевья, тяготеющей больше к Востоку, чем к Западу.
Сборник «Казах» (Алматы, «Б1л1м», 1994) также выпущен под редакцией А. Х. Касымжанова. Он разделен на две части «Тарих» («История») и «Менталитет». В первый раздел вошли статьи О. Смагулова, А. Таракты, К. А. Пищулиной, М. Татимова, М. Т. Лаумуллина. В данном разделе предпринята попытка целостного осмысления казахской истории с позиций антропологии, степной устной историологии, историко-географического экскурса, демографии, а также их отражения в западной политологии и культурологии.
Так, антрополог О. Смагулов делает упор на том, что казахи — народ, созданный в результате метисизации, или вытеснения европоидных черт монголоидными. К. А. Пищулина рассуждает о динамике этнических процессов в Казахстане, в результате которого доминировали те или иные племена.
А. Таракты (Акселеу Сейдембеков) пытается осмыслить историю кочевников в свете концепции В. П. Юдина о степной устной историологии, или изустного знания насельников степи, передаваемого из поколения в поколение.
По выкладкам демографа М. Татимова казахи в конце 21 века достигнут до 33, или в худшем случае 28 млн. Человек. А в 2015 году с учетом иммиграции зарубежных сородичей казахов станет 15 млн. Они составят 65 %, т. Е. Подавляющее большинство населения Казахстана.
М. Т. Лаумуллин в статье «Взгляд со стороны» пишет о состоянии западного казаховедения, приводя интересные данные из зарубежных исследований как советского, так и постсоветского Казахстана.
Прежде всего обращает на себя перечень имен, занимавшихся казахской этнографией. Среди них немецкие, американские, английские ученые, такие как Р. Каруц, А. Хадсон, Л. Кредер, К. Исттемар, А. Хойшер, Т. Уиннер, А. Боджер, А. Донели, С. Уимбум, М. Олкотт.
Вместе с тем у казахской интеллигенции есть и свои претензии к западным казаховедам. Так, историк Мурат Коптилеуов в газете «Столичное обозрение» от 5 декабря 1997 г. об известной книге Марты Брилл Олкотт «Казахи», что в библиографии к ней автор не приводит материалов из собственно «национальной сокровищницы казахов». По мнению Коптилеуова зарубежной исследовательницей не использованы известнейшие стихотворные импровизации Асана Кайгы, Казтугана, Доспамбета, многое проясняющие в исторической ситуации 15-16 вв., т.е., в эпохе сложения казахской нации. И далее наш соотечественник с прискорбием вынужден констатировать: на протяжении всего своего исследования М.Б.Олкотт опирается лишь на русские источники. Самое огорчительное, что многие казахские названия даны в родительном падеже и с окончаниями множественного числа русского языка.
Сама эта рефлексия этнического казаха по поводу западного казаховедения мне представляется показательной. Конечно же, любую культуру надо изучать с его собственного истока. А в случае с казахами
вдвойне желательно придерживаться этого правила. Ибо мы на протяжении нескольких столетий были объектами русской колониальной историографии, трафареты которой ныне надо ломать и переосмысливать. И в этом плане разбираемая нами монография в случае ее перевода на иностранные языки могла бы стать серьезным подспорьем в изучении казахской культуры.
Если первый раздел данного исследования посвящен комплексному осмыслению истории казахов, то второй — отдельным моментам и фигурам, ярко репрезентирующим менталитет. Здесь выделяются статьи группы казахстанских ученых, посвященных творчеству Аль Фараби, Ю. Баласагуни, Ходже Ахмету Яссави, Шакариму, Магжану, а также эстетике казахского этноса в целом.
Данный сборник, изданный в 1994 году — первый сборник по казахской культурологии, выпущенный после обретения Казахстаном независимости. В нем нет былой коммунистической заидеологизированности, боязни хозяйского окрика из Москвы.
Тем и ценна эта книга, как первая попытка комплексного исследования казахской культуры. Это не столько академическое исследование, сколько попытка «поднять штандарты», показать что мы существуем.
Таким образом, и книга А. Касымжанова «Портреты», и коллективный сборник «Казахи» — это определенная веха в развитии казахстанской культурологии и философской мысли.
Как уже сказано выше, я не сторонник гипотезы зорастрийского происхождения тюркского шаманизма, но, видимо, утверждение А. Касымжанова было вызвано желанием развеять миф о сугубо персидском происхождении зороастризма. Здесь, видимо, дело заключается в том, чтобы прояснить термины. Надо различать реформы Зороастра в общеевразийской примординальной традиции, и саму Традицию, как таковую.
Ведь, по утверждению Гумилева, именно с реформ Заратустры начинается разделение кочевой ойкумены на Иран и Туран, на сохраненивших дозороастрийские верования тюрков, и на персов, пошедших вслед за Зороастром в его противополагании Добра и Зла. Так что А. Касымжанов прав, что в изначальной традиции на всем протяжении от Черного моря до Гималаев господствовала одна вера и соблюдались одни и те же обычаи. Интересны также сопоставления киргизского эпоса «Манас» с «Кутадгу билиг» Юсуфа Баласагунского, проводимые Касымжановым в книге «Очарование знания», написанной им в соавторстве с Д. М. Мажиденовой и вышедшей в г. Бишкеке (Фрунзе) в 1990 г.
«Будучи памятником, в значительной мере сформировавшимся где-то в 7-8 веках, «Манас» впитал в себя культурно-исторические реалии и ценности, которые не могли не найти отражения в творчестве Юсуфа Баласагуни. Это прежде всего наличие в составе идеологии поэмы несомненных языческих домусульманских пластов. Самому имени главного героя эпоса, как известно, нет киргизского эквивалента. Исследователи усматривают в его происхождении ссылку на имя самого основателя манихейства — Мани, чрезвычайно распространенного в рассматриваемой теории доисламского верования» (Очарование знания» с. 57.).
Данное допущение представляется любопытным, ибо активность киргизов в Синьцзяне совпадает с расцветом манихейства, который импонировал им «гибкой философской системой, примиряющей шаманизм с великими религиями типа зороастризм, христианство и буддизм», идеей равенства людей (Манас — героический эпос киргизского народа. Фрунзе. 1968, с. 191.).
В основании всех книг о казахской культуре, разобранных здесь нами стоит небольшая книга А. Х. Касымжанова ( в соавторстве с С. А. Касымжановой) «Духовное наследие казахского народа».
В данной книге Агын Касымжанов решил принципиальную проблему подачи разнородного интеллектуального материала, характерного для казахской культуры, где изустное предание (мифологическое и иное) соседствует с конкретным литературным памятником, где существуют великие имена, но порой нет исторических источников их удостоверяющих, объединив весь этот синкретический континуум в понятии «духовное наследие».
Конечно, нам еще предстоит разобраться под какой графой ее изучать, в каком дискурсе исследовать, но непреходящая заслуга А. Х. Касымжанова в том, что он одним из первых в Казахстане попытался систематизировать казахскую культуру и представить ее как единый универсум с древнейших времен и до наших дней.