Читать онлайн

Сергей МАСЛОВ.
ХУДОЖНИКИ — НИНДЗЯ ПРИХОДЯТ ИЗ ПУСТОТЫ

Скоро наступит Армагедон, участие в котором потребует много энергии, а скопить ее в нашем мире очень не просто. Пропаганда секса провоцирует людей изливать сперму чуть ли не каждый день, а тело хиреет развалившись на диване в окружении котлет, водки и шоколада.Трудно идти к духовным горизонтам ориентируясь на успех в карьере. Слава, девушки, пресса и поклонники как паутиной спеленают вас, но занятия искусством, сопровождаемые процессами медитации позволют аккумулировать энергию. Она будет увеличиваться, если будет входить в энергетический резонанс с системами других людей, однако это чревато популярностью, что заставляет многих, не способных бороться с искушениями, отказаться от занятий искусством. А зря, выход есть.

Продолжить чтение

Асель ОМАР.
Черный снег декабря

— Мы сидели дома и боялись. Слухи-то доходили, что эти парни с площади громили детские сады, убивали детей.
Михаил Юрьевич по-старчески нервно постукивал согнутыми пальцами по столу, стоя к нему вполоборота. Пальцы у него коротенькие, пухлые, заостренные, прокуренные, указательный и средний отмечены йодистого цвета пятнами от вечно дымящейся в них папиросы «Полет». Запахом «Полета» Михаил Юрьевич заполонил всю небольшую редакцию, а его черный толстый свитер и эспаньолка источали запах спрессованного отсыревшего табаку.
К своим годам Михаил Юрьевич приобрел внешние черты осторожности и бесконечного терпения — сутулость, печальный взгляд. Передвигаясь на своих иксообразных ногах, он был даже несколько изящен, потому что при полном отсутствии следов физической работы над телом старался каждую минуту сохранять координацию движений.
«Ах, как я все это понимаю, господи!» — как бы говорили его глаза, исполненные скорби за всю несправедливость этой жизни, и вто же время они выражали скрытое сожаление при виде двадцатитрехлетнего Рустема, представителя молодой нации, и они оба в своих летах олицетворяли в какой-то мере земную историю Сима, Хама и Иафета. Свинины Михаил Юрьевич не ел, всем, за исключением главного редактора, говорил «ты», отсиживал в своем ответсекретарском кресле с утра до позднего вечера — с ним Рустик чувствовал себя уютно, по-домашнему, он казался ему родным восточным стариком. Дипломов Михаила Юрьевича никто никогда не видывал, об институтских годах он рассказывал так туманно, что невозможно было даже понять, в какой стране они прошли. Местечковое его происхождение выдавало глухое «г» и упорное «что» вместо «што».

Продолжить чтение

Өтежан НҰРҒАЛИЕВ. Мақатаев көшесiндегi ой (баллада)

Мынау тұрған Алматы

Желтоқсанның солдаты.

Жәй ғана бiр солдаты емес, ол, бiрақ,

Колбиндердiң овчаркалы солдаты.

Солдатыңның несi бар?

Қып-қызыл боп ғана батқан кешi бар.

Продолжить чтение

Қазақ өте дегдар халық ежелден,
Ернi оның жоқ iздеуден кезерген.
Тануға жоқ шын асылдың бағасын,
«Тазша бала» деп атаған данасын.
Тазша бала я қарт емес, жас емес.
Жансыз деуге тағы болмас — тас емес.
Жанды жерi — қышуы мол тақырбас,
Тақыр басын тазша бала жасырмас.
Ол бейшара ойшыл түгiл адам ба?
Жарамас ол балпаң-балпаң қадамға.
Орныға алмас ерге де ол, таққа да,
Тым жұпыны мансап пенен баққа да.
Боз отаулар қырды жапқан жұртында
Оның орны — мал қораның сыртында.
Қанша артсаңда, оның жүгi жүк емес,
Оған берген уәде де түк емес.
Асауларды ниетi бар көкiмек,
Тазша бала қылды бiздiң ұкiмет.
Тазша бала, тазша тiрлiк, таз болмыс…

Продолжить чтение

Оралтай БIЛЯЛОВ. Айтыс

«Из всего написанного я люблю только то, что пишется своей кровью. Пиши кровью и ты узнаешь, что кровь есть дух. Нелегко понять чужую кровь: Я ненавижу читающих из праздности.»

Ф. Ницше. («Осыпай дедi ЗЎрдешт» кiтабынан)

<!—moreЧитать далее—>

Дидар АМАНТАЙ. Күзгi рандеву(әңгiме)

Бiз iрi тас јиыршыјтары аралас, таудыЎ бҐйiрiнен ойып „келiп т†сеген грейдерде јґстай ґштыј. Кейде Јана доЎЈалајтар палуан адамныЎ жґдырыЈындай жґмыр тастарды басып †ткенде, селкiлдетiп кетiп, бiр јалыпты жҐрiсiнен жаЎылады. Автомобиль биiк д†Ўге к†терiле бастады. ¦стiне шыјјанда, еЎiсте, сол тґсымыздан јарауытјан шаЈын тоЈайдыЎ жанына орын тепкен Ґйлер к†рiндi. Жол оЎ јапталЈа јарай баЈытын †згертiп, кiшiгiрiм јазај ауылына алып келдi. Машина жасыл тҐстi шарбајпен јоршалЈан ҐйдiЎ јасына аялдады. Мен сыртја шыЈуЈа икемделiп жатјанда, ҐйдiЎ есiгi ашылып, iшiнен бiзге жанарын тiктеген жiгiттi байјадыј. Ол есiктi тґтјасынан ґстап тґрды. ОЈан јарсы жҐргенiмде, менi танып, †Ўi кҐлiп јоя бердi. Ѕајпаны †зiме тартып, аулаЈа ендiм. Ол да жылдамдата басып келедi екен. Екеуiмiз јґшајтаса кеттiк.

Продолжить чтение

ДИАЛОГ

К 100-летию Х. Л. БОРХЕСА

Что такое феномен Борхеса? Это когда для писателя нет ничего чуждого: ни в религии, ни в философии, ни в географии; когда литература из сюжетосложения превращается в драму интеллектуального поиска с персонажами-концептами в декодированном пространстве бытия-возможности; когда невозможно определить где кончается интеллектуальная игра и начинается мистический опыт и наоборот; словом, когда человек не ставит предела своему восприятию.

Продолжить чтение

НУРЛАН ОСПАНУЛЫ.

ТРИ ФУНТА ЛЬНА

Лицо волка благословенно. Это из нуминозного опыта тюркского духа. Откуда это вдруг взялся такой дух — спрашивается, конечно. Но, оказывается, и тюрков не обходил стороной этот пестрый и опасный крылатый насеком — дух так называемый. Правда, он относился к ним очень странно: приходил и тотчас уходил. Впечатление было такое, будто это был какой-то чеширский кот — только улыбка, а кота нет.  Лишь самые проницательные могли (для себя и, так сказать, для науки) зафиксировать на себе визит этого насекома, тогда они тихо, в нос, с опасно сияющим лицом говорили: «Ìeni tulen türtip otyr» — меня (щекотливо) тычет tülen. Но это бывает очень редко  — поймать дух с поличным. Средние и ниже умы тоже посещает tülen, но здесь обычно дело ограничивается сторонней констатацией постфактум в том смысле, что одни могут удивленно спросить других в претеритум: «Seni tьlen tьrtti me?» — тебя ткнул «tulen»? Здесь как видно все происходит под коркой, ниже порога; и задним числом, по следам восстанавливается образ «tulen», но факт в том, все признают tülen, хотя немногие его знают…

Продолжить чтение

ЛОРИ АТТИАС. КРИЗИС ИДЕНТИЧНОСТИ АНСЕЛЬМА КИФЕРА.

После, объединения Германии в  1991 году, Ансельм Кифер почувствовал, что он не может продолжать занимать­ся искусством, которое погружено в трагическое прошлое Германии. Со­вершенно прекратив писать картины, он отправился в трехлетнее путешест­вие по миру. Теперь живя в безвестности  на  юге  Франции,   Кифер  произ­водит  полотна  более  частного  харак­тера,   свидетельствующие  о   своеоб­разном возрождении.

В величественной сельскохозяйственной области южной Франции, именуемой Арденны, вверх по извилистым горным кручам, вдали от золотых полей и виноградников, неровная грунтовая дорога ведет к массивным металлическим воротам. Ворота перекрывают вход в изолированный жилищный и рабочий комплекс Ансельма Кифера, в прошлом фабрика по изготовлению шелка, которую он купил и об­новил 4 года назад. Этот комплекс, расположенный на холме и воз­вышающийся над ландшафтом, подобен одинокому королевству.

Продолжить чтение

АНТОЛОГИЯ  СОВРЕМЕННОЙ ПОЛЬСКОЙ  ПОЭЗИИ

Перевод В. Семижонова

Чеслов Милош родился 30 июня 1911 года в литовском городе Шетине, в польско-литовской семье. Русский язык был одним из языков его детства. Получил образование в католической гимназии г. Вильно. По окончании гимназии учился на юридическом факультете университеета. В возрасте 26 лет переехал из Вильно в Варшаву, где устроился работать на радио, одновременно примкнув к группе молодых польских поэтов-катастрофистов. Во время Второй Мировой войны учавствовал в полськом сопротивлении. После войны поступил на дипломатическую службу: работал сначала в США, затем во Франции, где в 1951 году попросил политического убежища.
В 1980 году Чеслову Милошу была присуждена Нобелевская премия по литературе.
Постоянно проживая в США, с начала 80-х проводит часть времени в Польше.
В своей лекции на церемонии вручения Нобелевской премии в 1980 году Чеслав Милош сказал, что значительное влияние на него оказало творчество шведской писательницы Сельмы Лагерльеф, автора «Приключений Нильса с дикими гусями». При этом Милош отмечает ситуацию, в которой оказался Нильс: он летит над землей и с высоты полета различает внизу малейшие детали. Такая позиция – отстранения, а точнее сказать над-странения — поразила Милоша своим соответствием задаче поэта, какой он сам ее ощущал. Но она же и содержала для него источник неизлечимого недуга, которым, раз заболев, поэт обречен страдать вечно.

Чеслав МИЛОШ

ВЕСТЬ

Что нам сказать о земной цивилизации?

Что это была система разноцветных шаров из дымчатого стекла,
Где сматывалась и разматывалась жидкая сияющая нить.

Или что эта была вереница дворцов,
Выбившихся вдруг, подобно солнцу, из тяжелых ворот храма,
За которыми бродит чудовищность без лица.

Продолжить чтение