Турсунали Рыскелдиев. Рыбы Черного озера
«На чем воспитан в родном гнезде, то и возьмешь в полет» — это любимая присловица моего покойного отца. Думается, я взлетел с достойного места. Но смог ли я постичь его достоинство? На извилистом бугристом пути земного бытия я, возможно, иногда переступал меру, но всегда придерживал узду, вспоминая отцовский завет: «Будь нищ в миру, но не будь нищим в мысли и чести». Не правда ли, слова праведника? Да, это был настоящий человек. Что касается меня, хоть начало моей жизни и было очень трудным, позднее всё было неплохо. Я сотрудничал с властью, сам был во власти, занимал достаточно высокое общественное положение. И все же, смог ли я подобно отцу быть порядочным человеком? Иногда перед его светлым духом мои щеки горят от стыда.
В образе отца было что-то в высшей степени совершенное. Он был маленького роста, смуглый, сухощавый, с кроткими карими глазами. Он даже с детьми не говорил грубо, ругаясь или нахмурив брови. Он был неуверенный, несмелый, говорящий все без утайки, как ребенок. Двери школы за всю жизнь так и не открылись ему. Хоть он и верил в Бога со всей искренностью, к сожаленью, так и не смог прочитать ни одной молитвы. Только и смог однажды пробубнить «Фатиху», посвящая покойным предкам, или частенько заканчивая молитву, он посвящал ее Господу – творцу своему, и мог так бормотать очень долго. Трудно было понять, когда он начинал и когда заканчивал. Только можно было видеть, как шевелится его редкая седая бороденка, как бы двигающаяся в такт его редкостному усердию. Но вот в какое-то время в благостной дреме он завершал молитву.
Отец легко верил, когда говорили другие: «Едрить евона мать, чтобы было обильным его потомство, как можно так хитро обманывать народ и пользоваться его благами? Что они скажут, когда окажутся перед божьим судом? Возможно, ты свое и не упустишь, главное, чужого не бери, пусть бог даст твое, положенное тебе, не поддавайся науськиванью пестрого воронья. В этом бренном, призрачном мире, только честь выведет тебя на дорогу. А таить против кого-то злой умысел, что в этом хорошего?».
